Смертельно опасные решения - Кэти Райх Страница 59

– Матч по боксу, – ответил он бесцветным голосом. Лицо Кита обмякло, стало невыразительным, по форме и цвету напоминая тесто.

– Тебе нравится бокс?

– Да не так чтобы очень. Просто этим ребятам он нравится, вот я и пошел с ними.

– Что за ребята?

– Да просто парни, с которыми я недавно познакомился.

– В магазине, где продают «харлеи», как я понимаю. Он пожал плечами.

– А татуировка?

– Клевая, правда?

Он задрал рукав. Скорпион в некоем подобии шлема распростер лапы по его левому бицепсу.

– Ну и что это должно символизировать?

– Да ничего не значит. Просто отпадно, и все. Пришлось согласиться.

– Твоя мать убьет меня.

– У Гарри у самой татуировка на левой ягодице. – Последнее слово он произнес с британским акцентом.

«Я властелин танца», – пропел он…

На мгновение воцарилась тишина. Я с аппетитом поглощала сандвич, пока Кит клевал свой, откусывая за раз по малюсенькому кусочку и запивая его колой.

– Еще хочешь? – спросил он, отодвигая стул и покачивая пустой банкой.

– Нет, спасибо.

После того как он вернулся, я снова приступила к расспросам.

– Сколько ты выпил прошлым вечером?

– Слишком много. – Кит обеими руками стал ожесточенно расчесывать волосы и, утратив сходство с Кэрри, смахивал теперь на люцерну. – Но это было всего лишь пиво, тетушка. Ничего серьезного. И здесь это разрешено.

– Всего лишь пиво?

Он опустил руки и внимательно посмотрел на меня, пытаясь понять, какой смысл я вложила в свой вопрос.

– Если в чем-то ты и можешь полагаться на этого парня, так это на его полное неприятие лекарственных средств. Пусть я и слаб на некоторые вещи, но стараюсь держаться подальше от наркотиков.

– Очень рада услышать подобное признание. – Я и в самом деле почувствовала некоторое облегчение. – А что насчет Проповедника и его паствы?

– Эй, живи и дай жить другому.

– Это правило не всегда действенно, Кит. – Продолжай в том же духе, Бреннан. Спрашивай. – Они байкеры?

– Конечно. Именно поэтому они для меня покруче Диснейленда. Они все гоняют на «харлеях».

Попробуй по-другому, Темпе.

– Они относятся к какому-нибудь клубу?

– Тетя Темпе, я не лез к ним со своими вопросами. Если тебя интересует, носят ли они цвета, то ответ отрицательный. Зависают ли они с парнями, которые имеют членство? Да, наверное. Но я не собираюсь продать свою лодку и сражаться на стороне «Ангелов Ада», если тебя беспокоит именно этот вопрос.

– Кит, члены мотоциклетных гангстерских банд не проводят различий между простофилями и желающими полноправного членства. Если они решат, что ты представляешь собой хотя бы малейшую угрозу или даже легкое неудобство, то в любой момент съедят тебя с потрохами и не подавятся. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

– Я что, похож на идиота?

– Ты похож на девятнадцатилетнего парня из Хьюстона, очарованного «харлеями» и носящегося повсюду с романтическим образом «Дикаря».

– Чего?

– Фильм Стэнли Крамера, помнишь? – Недоуменный взгляд. – С Марлоном Брандо.

– Да-да, конечно же, я слышал о Брэндо.

– Ладно, не бери в голову.

– Да я просто осваиваюсь. Развлекаюсь, как могу.

– Как и собака, высунувшая голову из окна машины. Развлекается, пока ее мозги не раскидает по дорожным столбам.

– Послушай, они не такие уж и плохие.

– Байкеры – моральные уроды, и они не только такие плохие, но еще, может, и похуже.

– Знаешь, некоторые их утверждения довольно интересны. В любом случае я знаю, что делаю.

– Нет, не знаешь. За прошедшие две педели мне довелось узнать об этих ребятах больше, чем хотелось бы, и ничего хорошего я тебе сказать не могу. Конечно, раз в год они дарят игрушки малышам, но они все до одного обыкновенные бандиты, ни во что не ставящие закон и тяготеющие к насилию.

– Да что такого страшного они делают?

– Байкеры безответственны, порочны и пагубно влияют на слабых.

– С чего ты их так не любишь? Они что, вырывают младенчиков из утробы матери с помощью вешалки для пальто? Насилуют монашек? Расстреливают из пулемета старшеклассников в закусочных?

– Прежде всего, они торгуют наркотиками.

– Да в этом можно упрекнуть любую фармацевтическую компанию.

– Они взрывают бомбы, в результате чего гибнут женщины и дети. Они запихивают людей в багажник машины, отвозят подальше и выбивают им мозги. Они распиливают конкурентов, раскладывают остатки по мусорным мешкам и топят их в доках.

– Матерь Божья! Мы всего лишь выпили немного пива.

– Тебе не место в их мире.

– Да я же просто сходил на матч по кровавому боксу! Глубокие зеленые глаза уставились на меня. Затем нижнее веко дернулось, и он закрыл глаза, опустил подбородок и растер пальцами виски. Я представила, как кровь бешено стучит под его пальцами.

– Я люблю тебя, как сына, Кит. И ты знаешь об этом. – Хотя он упорно продолжал отводить взгляд, я заметила, как напряглись его плечи. – Я доверяю тебе. И это ты знаешь, – сказала я. – Но я хочу, чтобы ты понял, что представляют собой эти люди. Они станут подпитывать твой интерес к мотоциклам, проникнут к тебе в душу, а потом попросят оказать им небольшую услугу, которая на самом деле будет частью преступной сделки, но вот только ты об этом и догадываться не будешь.

Довольно долго мы оба молчали. На улице воробьи устроили разборки из-за семечек, насыпанных мной во дворе. Наконец, не поднимая глаз, Кит сказал:

– А чем занимаешься ты, тетя Темпе?

– Прости, не поняла?

– В последнее время тебя что-то беспокоит. – Я не имела ни малейшего представления, куда он гнет. – Привет из выгребной ямы. Добро пожаловать!

– О чем ты?

– Ты как будто играешь со мной в нашу старую детскую игру в наперсток. Помнишь? Сначала показываешь. Потом прячешь.

– Что именно я прячу?

Теперь Кит не сводил с меня взгляда, белки напоминали кровавую воду.

– Я пытался поговорить с тобой за ужином на прошлой неделе. Я ведь видел то глазное яблоко. Я не слепой, заметил и тот загадочный сверток, видел, как ты по быстрому смоталась куда-то по своим секретным делам. Да и сама ты только что призналась. Что, мол, за последние несколько недель тебе пришлось насмотреться на это дерьмо больше, чем большинству людей за всю жизнь. – Он отвернулся, снова принялся крутить банку с диетической колой. – Ты хочешь все знать обо мне, но когда я спрашиваю тебя, чем ты сама занимаешься, сразу же меняешь тему разговора.