Бей в точку - Джош Бейзел Страница 53

В это время и по мне открыли огонь — я успел увидеть вспышку на балконе, хотя уже ничего не слышал.

Наконец я плюхнулся в воду, и тут началось...

Встреча с водой всегда шок, но так как я уже был в состоянии шока, она произвела на меня впечатление разреженного воздуха. Я подгребал туда, где, по моим ощущениям, я должен был наткнуться на связку Магдалина — Рово. Мое колено въехало во что-то скользкое, вроде кожаного мешка, наполненного водой; вдруг мешок ожил и стукнул меня в ответ.

Что-то двинуло меня по шее, и в этот момент я нащупал волосы Магдалины. Уцепившись за свободный конец клейкой ленты, я устремился вверх, глотнул воды вместо воздуха, судорожно дернулся и наконец всплыл на поверхность. Мои ступни постоянно на что-то наталкивались. Один раз с такой силой пнул нечто, похожее на склизкую скалу, что едва не вывернул лодыжку.

Но думать об этом было некогда. Не сразу нащупав в воде голову Рово, я выпутал его из связки и вытолкнул обоих на поверхность. Оба с леденящим душу звуком несколько раз втянули носом воздух.

Поднырнув, я еще подтолкнул их вверх. Что-то долбануло меня в живот. Мне явно не хватало опоры. Интересно, есть ли здесь мелководье, подумал я, и как туда добраться.

Я вынырнул, чтобы глотнуть воздуха, и увидел, что с балкона стреляют. Переживать по этому поводу не имело смысла, тем более что я остался без пистолета и фонарика. Думать следовало только об одном: как нам удержаться на плаву.

Мощный удар в спину, и мы все отлетели в угол, где сходились две плексигласовые стенки огромного шестиугольника. Здесь, цепляясь за бортик, Магдалине и Рово было немного проще держать голову над водой, а мне отбиваться от акул. Я улучил момент и сорвал ленту, залеплявшую рты.

Магдалина тут же начала задыхаться, а ее брата пришлось даже стучать по грудной клетке. Стоило мне перестать колотить ногами, как обитательницы аквариума сделались более назойливыми. Рово и Магдалина хрипели, ловя ртом воздух.

— Дышите! — крикнул я.

Волны постепенно улеглись, хотя тычки снизу продолжались. Почему акулы пока нас не атакуют, было непонятно. Судя по тому, что они становились агрессивнее всякий раз, когда я переставал активно работать ногами, они проверяли меня на вшивость.

А может, помогли выстрелы. С балкона доносились чьи-то стоны.

Через какое-то время откуда-то сверху раздался голос Скинфлика:

— Пьетро?

Я не знал, стоит ли отвечать. Он ведь нас наверняка не видел, как и я его. Только рассеянный свет на балюстраде и один фонарь под стеклянной крышей, да и тот чтобы разглядеть, надо было вывернуть шею. Так что Скинфлик мог даже не знать, вообще живы ли мы, и надеялся по голосу определить наше местонахождение. А что до моего плеска, то он мог отнести его на счет акул.

Зато я знал другое: не убив его, я свалял большого дурака. Ведь это его рук дело.

И при этом он — наша спасительная соломинка. Да, с каким бы отвращением и отчаянием я об этом ни думал, следовало хотя бы попытаться отговорить его от выполнения своего плана. А что еще мне оставалось?

— Скинфлик! — подал я голос.

Он прозвучал хрипло и совсем негромко.

— Как ты себя чувствуешь? — откликнулся он. Его голос разносило эхо, так что невозможно было установить точное местонахождение.

— Что, черт возьми, ты затеял?

— Убить тебя.

— Но почему?

— Мой папаша все выяснил. Это ты прикончил Курта Лимми.

— Бред! Он сам его прикончил! Или сделал это руками какого-то русского!

— Я тебе не верю.

— Зачем мне было его убивать? На кой хрен он мне сдался? Вытащи нас отсюда!

— С этим немного опоздал, — произнес он жестко.

— С чем с этим? Ты отлично знаешь, что я говорю правду!

— Ты не узнаешь правду, дружище, даже если она схватит тебя за задницу. Что сейчас как раз и должно случиться.

— Скинфлик! — закричал я.

Он выдержал паузу, а потом произнес:

— Знаешь, почему мой отец нанял братьев Вирци, чтобы они убили твоих предков?

— Что? — переспросил я.

— Ты меня слышал. Так сказать, почему?

— Нет! Я не хочу ничего знать!

Святая правда. Я не знал, так ли это, а если так, то что я должен об этом думать. Словом, лучше бы Скинфлик вовремя заткнулся.

Но тот, как нарочно, продолжал:

— Он сделал это для русских евреев. Твоих предков звали не Брна, и они на самом деле были поляки. Оба подростками работали в Аушвице.

Его слова периодически пропадали — я уходил под воду, чтобы удержать Магдалину и ее брата на поверхности, а они снова и снова соскальзывали вниз.

— Настоящие Брна погибли в лагере, — продолжал Скинфлик. — Твои предки взяли их фамилии, чтобы эмигрировать после войны. Но в Израиле они столкнулись с русским, который узнал их и который знал настоящих Брна. Друг этого русского позвонил моему отцу.

Эта информация так или иначе доходила до моего сознания. Мне еще предстояло ее осмыслить, но ничего, кроме горечи, это в будущем мне не сулило.

Если в эту минуту вообще можно было говорить о каком-то будущем.

В эту минуту требовалось одно: чтобы Скинфлик заткнулся и помог выбраться нам из воды.

— Ну так и что? — закричал я.

— Ничего. Просто ты ни черта не знаешь.

— Ладно! — сказал я. — Я прощаю тебя и твоего отца! И моих гребаных предков! Вытащи нас отсюда!

Скинфлик помолчал, а потом в задумчивости произнес:

— Не знаю, чувак. Ты перестрелял всех моих ребят.

— Так это же хорошо! — сказал я. — Никто ничего не узнает! Ну же! — Не дождавшись ответа, я добавил: — Если тебе надо кого-то убрать, я тебе помогу!

— Ага. Как в прошлый раз? Спасибо, но я лучше возьму, что ближе лежит. Тебя, короче.

— Я не виноват в том, что произошло на Ферме! Сам знаешь!

У меня началась паника. Ноги и руки горели. Ступни оглаживались скользкими боками. И мне никак не удавалось сорвать путы с этих бедолаг, обдававших мое лицо горячим дыханием. В их глазах стоял ужас.

— Как скажешь, дружище, — отозвался Скинфлик. — Или «сынок» тебе больше нравится? Время обеда, сынок.

Тот тип, что загибался на балконе, выронил из рук пистолет, который шлепнулся в воду всего в метре от меня, но что толку? Отреагировав на звук, Скинфлик наугад выпустил парочку пуль.

— Надо мне что-то делать с этими трупами, — сказал он. — Я хотел захватить немного мяса на случай, если эти твари не проявят к вам большого интереса, но ситуация сложилась как нельзя лучше.