Лед Бомбея - Лесли Форбс Страница 53

Или представь себе субмарину, плывущую по Индийскому океану, которой управляет совершенно анархическая команда, принявшая твердое решение ни разу не повторять однажды пройденный путь и даже не пересекать его. Ведь если бы это пересечение произошло, субмарина оказалась бы затянута на правильную траекторию. Чтобы этого не случилось, ее расчетный курс становится бесконечно длинным и представляет собой серию хаотических петель и спиралей, которые, однако, со временем также выстраиваются в определенную структуру, именуемую «Странным Аттрактором».

Я отвечала отцу:

«Не подрывает ли открытие этих хаотических структур основы твоей индуистской веры в жизнь как серию постоянно повторяющихся циклов?»

Он написал в ответ:

«А не подрывает ли это открытие основ твоего атеизма?»

"Каким образом возможно бесконечное количество траекторий в ограниченном пространстве? – писала я.– И если нет повторений и пересечений, то как же возможно формирование определенной структуры?"

"Странных структур. Физикам так же трудно бывает поверить в Бога, – отвечал он.– Но вспомни Эмерсона, писавшего, что если мы не встречаем богов, то только потому, что не впустили их к себе".

"Я не думаю, – был мой ответ,– что можно использовать Бога для оправдания тех своих поступков, которые оправдать невозможно, заявляя, что они составляют часть некой более обширной структуры".

Между строк мы оба читали следующее: У тебя был выбор, отец.

После этого мы не переписывались несколько лет.

В этих смертях хиджра был элементом того, что отец называл «странной аттракцией». Стоило мне зафиксировать точку на компасе, стрелка начинала отклоняться, и появлялся новый набор точек. Я никак не могла установить, в каком же направлении находится север.

Прогноз погоды по телевидению прервал мои размышления. Из-за помех изображение двоилось, наделяя ведущего силуэтом мистического двойника.

– ...к нам поступили сведения из самого авторитетного метеорологического центра Индии, из Тривандрума, столицы штата Керал, где руководитель лаборатории, занимающейся изучением муссонов, сегодня официально заявил, что муссон наконец приблизился к берегам субконтинента. После обычных сильных порывов юго-западного ветра скоростью в сорок узлов, классической прелюдии муссона...

Ожидалось, что муссон достигнет Бомбея через четыре дня. После второй банки пива Проспер и его дружки стали мне казаться строем дождевых облаков при муссонном фронте – феномен, известный как «условная нестабильность второго типа». Теперь мне нужно было нечто такое, что могло бы нарушить эту нестабильность. Я вспомнила одно лето, когда муссонные облака были ясно видны в течение нескольких дней кряду, но дождь так и не шел. Жара усиливалась, люди стонали под ее тяжестью.

– ...Два дня назад в деревне Вилаппилсала повесилась тридцатидвухлетняя женщина, привязав сари к балке на веранде дома, – сообщил телекомментатор. – Когда ее нашли, она висела на расстоянии всего пяти сантиметров от земли. Соседи заявляют, что ее довел до этого муж своими придирками, сам доведенный почти до безумия нестерпимой жарой. Муссонное безумие нарастает также и в северных районах...

Говорят, был такой заклинатель дождя, который прославился тем, что прекратил засуху, посылая электронные импульсы в атмосферу в течение десяти минут через каждые три часа. Это заняло у него одиннадцать дней, но в конце концов ему все-таки удалось вызвать муссонную бурю, которая размыла дороги и нарушила энергоснабжение в нескольких районах на целую неделю.

– ...Пять человек погибли сегодня в ходе уличных беспорядков в Пенджабе, а в городке Амрели, известном своим производством высококачественного арахисового масла, в результате столкновений местных лавочников со своими конкурентами погибли трое и шестеро тяжело ранены.

В Керале различные способы вызывания дождя были обычным делом. Мой отец знал одного летчика по имени Кришна. Тот летал на своей «Дакоте» к дождевым облакам и посыпал их порошком из мыльного камня и соли. Вся эта белая пыльцеобразная смесь изверглась им из «брюха» самолета в лоно облаков.

Как-то вскоре после того, как Кришна отправился в один из своих полетов, я подслушала разговор нашего садовника с приятелем. Это было в тот недолгий период, когда я понимала язык малайяли. К тому времени, когда шесть лет спустя я вернулась туда снова, я уже полностью потеряла все свои прежние детские знания так же, как теряют молочные зубы. В памяти сохранилось всего несколько слов и фраз.

– Опять полетел этот трахалыцик облаков, – сказал наш садовник.

– Как ты думаешь, на этот раз он способен к оплодотворению? – спросил его приятель.

– О да, – ответил садовник, постучав пальцем по носу, – старина Кришна нюхом чует набрякшие облака, словно созревшие плоды манго. Но, конечно, доля риска всегда есть.

Риск заключался в возможности спутать темные дождевые облака с опасным грозовым фронтом. Одна подобная ошибка – и самолет могло засосать в спираль из грозовых облаков с очень низким давлением внутри. За несколько секунд он пролетел бы тысячи футов, вышел бы в верхние слои, где воздух представляет собой вздыбившийся мальстрем из кристаллов льда, заряженных статическим электричеством.

– Все равно что трахать разъяренного быка, – заметил садовник.

Генри Пиддингтон предлагал три способа управления кораблем в случае приближения тропического циклона. Первый состоял в обычном бегстве от него, стремлении избежать любых столкновений. Второй – в лавировании вокруг опасного центра. Третий представлял собой странное и необычное решение для мореплавателей того времени: воспользоваться бурей, чтобы увеличить собственную скорость. Совет состоял всего из нескольких слов: изучите бурю, правильно истолкуйте все ее характеристики, а затем, воспользовавшись прозрачными карточками, прилагавшимися к книге Паддингтона, начертите ее курс и, «если позволяют обстоятельства, плывите этим курсом».

Плыть на гребне бури, как в серфинге, – вот верх искусства. Моя главная трудность заключалась в том, что я потеряла прозрачные карточки, предоставлявшиеся Пиддингтоном.

После третьей банки пива многое прояснилось. Я вдруг поняла, что постичь внутреннюю структуру жизни другого человека возможно, только проследив его движение по одному и тому же лабиринту. Когда человек, за которым вы следите, раз пятьдесят попытается запутать след, на пятьдесят первый у него неизбежно появится соблазн сократить путь.

В этом было некоторое сходство с отсутствием у моей матери какого-либо интереса к книгам о путешествиях. Они скучны, заявляла она, потому что с самого начала понятно: по какой бы опасной тропе ни отправился рассказчик, он успешно доберется до цели и напишет еще и следующую такую же книгу.

– А если автор и герой – разные люди? – спрашивала я. – Если автор намеренно стремится запутать читателя, что тогда?

Я выключила телевизор, оставила телефон сестры у портье на случай, если Рэму потребуется мне срочно что-то передать, и отправилась с визитом в грот Просперо.