Смерть в ритме танго - Георгий Ланской Страница 52

Убийцей мог быть неизвестный маньяк, резавший «голубых». Но маньяки редко меняют тактику и способ убийства, находя в этом собственное удовлетворение. А Богдан не был зарезан, его застрелили из ружья. Однако, сбрасывать со счетов эту версию было нельзя. Помимо одного маньяка вполне мог работать психопат-имитатор, но в это верилось уже с трудом.

Убийцами могли быть последние брошенные пассии Богдана, у которых алиби тоже не было. Зудина была пьяна, и подтвердить ее алиби не мог никто, так как сама она не могла вспомнить мужика, проведшего с ней ночь. Женя Пономарев в тот вечер выезжал на природу с друзьями, но поссорился с ними и вернулся в город. С момента отъезда, никто его больше не видел.

Свести счеты с Тихомировым могли два его коллеги, у которых в свое время он отбил выгодные контракты. Для убийства жидковато…

Его могли убить должники, которые взяли у него энную сумму денег. Но никто не занимал у него крупных сумм.

Его мог убить кто угодно… Кого же, черт побери, впустила собака?!!!

Мысли Кирилла прервала жена, которой надоело, что супруг в четыре утра шатается по квартире, пьет чай и курит на кухне. Возникнув на пороге бледным взлохмаченным привидением, она заявила раздраженным голосом:

– Хватит шарашиться. Иди спать, Пинкертон несчастный!

Сделав вывод, что Тихомиров жил в окружении одних преступников, Кирилл затушил сигарету в пепельнице и пошел за супругой в постель.

* * *

Визиту Кирилла Милена не обрадовалась, однако постаралась погасить раздражение. Милостиво пригласила сесть, налила кофе, предложила закурить, однако несколько раз искоса покосилась на наручные часы, даже не стараясь сделать это незаметно.

– Милена, – произнес Кирилл, решив сразу взять быка за рога, – помните, вы сказали, что сразу из своего турне, вы поехали к брату, дабы отвезти сувениры и повидаться после недельной разлуки?

– Ну и что? – довольно холодно ответила девушка.

– Вы точно помните свои слова?

– Я точно помню свои слова, – раздраженно ответила Милена. – И что из этого?

– А то, дражайшая Милена Станиславовна, что ваш брат был убит шестнадцатого июля, а вы прилетели из Египта днем раньше – пятнадцатого в восемнадцать тридцать вечера.

Откровенно говоря, Кирилл ожидал, что девушка начнет оправдываться, однако Милена посмотрела на Кирилла как на редкость непонятливого барана.

– Я не помню, чтобы утверждала, будто прилетела шестнадцатого, – снисходительно произнесла она, однако в глазах цвета темного шоколада вспыхнули красноватые огоньки. – Я сказала, что первым, к кому поехала, был Богдан. Вы что, предполагали, что я прямо с трапа самолета, усталая, голодная и потная как лошадь, кинусь навещать родню? Я домой поехала, естественно. По дороге заехала в универсам, купила продукты, потом влетела домой, еще лифт не работал, а у меня два баула и торба с барахлом. Вымылась, поела и уснула в кресле, проснулась в три ночи, легла в постель, а утром, по дороге на работу, решила заехать к Богдану.

– Простите, – виновато сказал Кирилл и потупил взор, – мне следовало прояснить это. Однако отдаете ли вы отчет, что это лишает вас алиби?

Милена дернула плечом.

– Какое это имеет значение? Я не сильна в криминалистике, но мне всегда казалось, что для убийства, причем такого жестокого, нужен был мотив, а у меня его нет.

– Почему же, – деланно удивился Кирилл. – А наследство, оставленное вашим отчимом?

Милена презрительно скривила губы.

– Все-то вы раскопаете… Да, отчим оставил много денег, квартиру, машину, барахло всякое. Да только мне его подачки были не нужны. От этого урода я ничего не хотела принимать.

– Но ведь приняли же?

– Я еще не совсем рехнулась, чтобы отказаться от двухсот тысяч долларов из-за оскорбленных амбиций. Будем считать это компенсацией за загубленное детство. И потом, я узнала об этом слишком поздно. Но даже если предположить, что я разведала это раньше, неужели я не поделилась бы с братом? Он-то пострадал ничуть не меньше меня.

– Разное в жизни бывает, – меланхолично произнес Кирилл.

– Да вы, батенька, хам! Богдан мне все-таки брат родной был!

– Но его что-то волновало в последнее время.

– С чего вы взяли?

– У вашего брата была дурная привычка грызть ногти. А человек делает это, когда сильно нервничает.

– Какая чушь! – возмутилась Милена. – Не из-за наследства же он так нервничал. Чего бы ему переживать? Или вы считаете, что я бы оттяпала все и не стала бы делиться? Вы слишком хорошо обо мне думаете, милейший.

– Хорошо, – сдался Кирилл. – Ваш видеомагнитофон работает?

– Да, – удивленно ответила Милена, оглянувшись в угол кабинета, где стояла видеодвойка, – а зачем он вам?

– Видите ли, на похоронах вашего брата мы проводили оперативную съемку и обнаружили несколько неизвестных лиц, которых никто не мог опознать. Может, вы нам поможете?

Глаза Милены сузились, губы плотно сжались. Кирилл вспомнил, в каком неприглядном виде предстала она там, когда спихнула в могилу Соловьева. Однако, Милена быстро овладела собой и согласно кивнула. Кирилл вставил кассету в видеомагнитофон и, уселся рядом с Миленой, которая напряженно уставилась на экран.

– Кто вот этот молодой человек в сером костюме?

Милена покачала головой.

– Понятия не имею, наверное, кто-то из агентства. Рост, внешние данные… Манекенщик, скорее всего.

На экране возникла бледная Милена, судорожно вцепившаяся в руку Чернова. Кирилл внимательно следил за выражением лица оригинала, сидящего рядом с ним. Лицо девушки было бесстрастным.

– Так, вот эта девушка с букетом…

– Это Лика Мирошниченко, мы вместе учились в школе…

Пауза. На экране импозантный мужчина махал руками, призывая гробовщика…

– Вот этот молодой человек?..

– Никита Шмелев. Институтский товарищ. На журфаке учился.

«Вот значит, как выглядит Шмелев», – подумал Кирилл, запоминаю лицо борзописца. Молодой еще, стервец…

Пауза. На заднем плане появился Соловьев. Милена вздрогнула. На экране Соловьев пытался протиснуться к могиле. Экранная Милена столкнула его в могилу. Настоящая Милена слегка залилась краской, пальцы стиснули подлокотники вертящегося кресла.

Пауза. На экране внезапно стартовала машина. За рулем сидела женщина. Затем еще одна таинственная незнакомка мелькнула среди могил, и мгновенно скрылась.

Стоп!..

На экране возникло смазанное изображение человеческого лица, лица мужчины неопределенного возраста, скрытое темными очками. Темно-синяя бейсболка была натянута на голову, почти полностью скрывая редкие темные волосы.