Браво-Два-Ноль - Энди Макнаб Страница 51

Мы лежали в канаве, промокшие насквозь и замерзшие, пытаясь придумать, где нам преодолевать ограду. Мы обливались потом, нас била дрожь. У нас практически закончились боеприпасы. Дожидаясь света фар проезжающих машин, мы определяли, где стоят машины. Нам нужно будет проскочить там, где между ними самый большой промежуток.

Два грузовика стояли метрах в пятнадцати друг от друга. Если нам удастся пройти так, что нас никто не окликнет, до границы будет рукой подать. Что ж, оставалось только набраться наглости и рискнуть. Мы медленно двинулись через поле. Каждый раз, когда по дороге проезжала машина, мы бросались ничком на землю. Важно было как можно ближе подойти незамеченными к остановившейся колонне, а затем совершить рывок. Наш план заключался лишь в том, чтобы просто пробежать между машинами. Мы не представляли, что ждет нас на противоположной стороне, но нам было все равно — эту проблему мы будем решать тогда, когда до нее дойдет очередь.

Машины стояли на насыпи, которая возвышалась над полем фута на три. Мы обнаружили, что вдоль обочины проходит ограда из трех полос колючей проволоки высотой три фута. Нам нужно будет перебраться через нее до того, как начать рывок между машинами.

Промежуток между двумя грузовиками с крытыми брезентом кузовами. В одном громко шипело радио.

Нам предстоит взобраться на насыпь, и как только мы начнем двигаться, мы окажемся у всех на виду.

Перебравшись через ограду, я опустился на колено, прикрывая Марка. Он тоже перелез через ограду, но когда убрал свой вес с колючей проволоки, та громко загудела. Из кабины грузовика высунулся солдат и начал что-то говорить. Он получил от меня по полной. Я обежал машину сзади. Задний борт был поднят, но на уровне пола в нем были две щели, служившие ступенями, когда его опускали. Засунув в одну из них дуло винтовки, я выпустил длинную очередь. Марк, перебежав через дорогу, залег на обочине и открыл огонь по хвосту колонны, оказавшемуся справа от него. Я не знал, есть ли кто-нибудь в кузове второго грузовика, поэтому бросил туда гранату и поспешил через дорогу к Марку. Мы стреляли до тех пор, пока у нас не закончились патроны, то есть в течение пяти секунд. После этого мы бросили оружие и побежали налегке. От нашего оружия теперь нам не было никакого толка. Иракцы используют промежуточные патроны калибра 7,62 мм, а нам были нужны патроны 5,56 мм стандарта НАТО. Отныне нашим единственным оружием была темнота.

Должно быть, своей стрельбой мы вселили в иракцев ужас, потому что они не сразу бросились в погоню. Мы успели отбежать метров на триста. Ночь огласилась громкими криками.

Мы остановились у водонапорной башни. Теперь до рассвета оставалось совсем немного. Прямо впереди была видна дорога, которую мы только что пересекли, высокая мачта на иракской стороне и еще одна дорога, которую нам предстояло пересечь, направляясь на запад.

Мы переглянулись, и я сказал:

— Что ж, пошли.

Мы побежали через поле, затем остановились, увидев перед собой большую яму. На противоположной стороне стояли жилые дома, погруженные в темноту. Справа, в конце поселка, была дорожная развязка.

Судя по всему, яма использовалась для сбора мусора. В темноте тлели огоньки. Мы спустились вниз, то и дело спотыкаясь о пустые консервные банки и старые покрышки. Зловоние гниющих отходов было невыносимым. Мы начали подниматься на противоположную сторону. Когда мы добрались где-то до половины, по нам открыли огонь два «Калашникова», практически в упор. Мы повалились на землю, затем я метнулся вправо.

Я бежал прямо до тех пор, пока не оказался, по своим прикидкам, на одном уровне с дорожной развязкой, после чего повернул влево. Я хотел пересечь дорогу и бежать дальше. Добежав до обочины, я свалился в большое водохранилище. Два резервуара, наполненных маслянистой и грязной водой. Я был в отчаянии. Я метался, подобно затравленной крысе, пытаясь найти выход. Края были гладкими и скользкими. Мне никак не удавалось выбраться. Пришлось возвращаться назад. Теперь я даже не смотрел по сторонам, а просто бежал. Если за мной гонятся, мне незачем об этом знать — это все равно ничего не изменит.

Отбежав от водохранилища, я остановился у дороги, судорожно пытаясь отдышаться. «Твою мать, — приказал я себе, — осталось совсем немного».

Я прошел мимо домов. Меня охватил душевный подъем. Я чувствовал себя так, словно мне уже удалось прорваться. Теперь только перейти границу. О Марке я не думал. Я видел, как он упал. После этого я больше ничего не слышал. Следом за мной он не побежал. Значит, он убит. По крайней мере все произошло быстро и чисто.