Портрет Мессии - Крейг Смит Страница 51

— То есть это не подделка времен Средневековья или Ренессанса?

— Думаю, это подлинник. А именно — икона первого века, и, возможно, она имеет египетское происхождение. Лучшими художниками-портретистами были в те далекие времена рабы-египтяне или те, кто прошел обучение в Египте.

— Так она стоит двадцать пять миллионов?

— Стоит столько, сколько может предложить рынок. По-настоящему она бесценна.

Тут вдруг заговорил стоящий у двери Рене:

— Убирайтесь!

Мэллой удивленно обернулся. Графиня прикрыла картину тканью и заговорила с Рене на незнакомом языке. А потом сказала Томасу:

— Поднимитесь наверх. Там есть одежда, можете выбрать, что подойдет. Комната справа от лестницы. Переоденьтесь, в этом вас сразу арестуют.

Мэллой неуверенно смотрел на Рене. Похоже, слуга графини не одобрял его присутствия в доме. Его или картины. Это несомненно.

— А вы уверены, что это удобно?

— Приду через минуту. — Она перехватила взгляд Мэллоя, тот не сводил глаз с картины. — Я сохраню ее для вас. Не волнуйтесь.

В комнате на втором этаже Мэллой увидел четыре живописных полотна, сходных по композиции и стилю с портретом Христа, который он вывез из Цюриха. Похоже, это были редкие и старые работы, возможно эпохи Римской империи, но изображались на них определенно не римляне. Одежды разноцветные. Цвет кожи темный. Глаза у всех черные и сверкающие. Впрочем, люди на портретах были самые обычные, скорее всего — выходцы из среднего класса.

На секунду задумавшись, где графиня приобрела эти старинные картины, Мэллой взялся за дело. В шкафу он обнаружил несколько пальто, все оказались впору. Он выбрал самое неброское. Сшито, конечно, не на заказ, зато оно просторное и отлично прикрывает кожаную кобуру. Интересно, подумал он, откуда взялись здесь эти вещи. Они определенно не могут принадлежать Рене.

Он внимательно осмотрел остальную свою одежду. За исключением небольшой дырочки от пули в свитере, все вполне презентабельно.

— Выглядит неплохо.

Мэллой удивленно поднял глаза на графиню. Он не заметил, как она поднялась по лестнице и неслышно подошла по скрипучим половицам.

— Избавьтесь от свитера. Думаю, у меня есть кое-что в запасе, вам подойдет.

Он улыбнулся, снял пиджак, кобуру и свитер. Она взглянула на бронежилет с дыркой от пули над сердцем, но промолчала. Если б не жилет, подумал Мэллой, то на станции было бы сейчас одним трупом больше.

— Мне непременно надо вернуться в Цюрих. Я должен забрать там свой чемодан.

— Тогда попробуем обеспечить вам хоть какую-то безопасность, — сказала графиня и направилась к двери.

— Мне нравятся эти картины.

Графиня остановилась, вернулась и начала любовно рассматривать полотна.

— Предполагается, что на картинах изображены египетские мумии второго или третьего века, но я отношусь к ним как к своим детям.

— Что же они такое на самом деле?

— Окно в прошлое.

Она подошла уже совсем близко, указала на одну из картин. Мэллой ощутил будоражащий запах ее духов.

— Отмечаете сходство со своей картиной?

— Тоже восковые краски?

— Верно. Впрочем, ими написана лишь одна из четырех, вот эта.

У картин, написанных темперой, цвета были менее живые, точно подернутые еле видной пленкой.

— Для чего создавались портреты мумий? — спросил Мэллой.

— Примерно во втором веке нашей эры египтяне начали писать их на деревянных досках, изредка — на полотне. Когда человек умирал, его родственники вместо традиционной маски клали прямо налицо мумии такой портрет, вставляя его среди бинтов. Идея эта может показаться странной, но эффект достигался. Если картину писал умелый художник, казалось, что сквозь бинты проглядывает лицо умершего. В девятнадцатом веке археолог Флиндерс Петри начал раскопки в огромном некрополе в Египте, в Фаюме, что в сорока милях от Каира. Большинство картин был и в самом плачевном состоянии, но несколько выглядели так, словно их только что написали. Разумеется, вскоре их увидели в Европе и Америке, и товар этот стал пользоваться у коллекционеров невиданным спросом. Египтяне не преминули воспользоваться ситуацией, и вскоре появилось множество подделок. Долгие годы наша способность точно датировать тот или иной артефакт оставляла желать лучшего, многие подобные произведения оказались под сомнением, целому ряду музеев пришлось изъять из экспозиций «шедевры», ошибочно датированные вторым-третьим веками. В ту пору купить подлинник было нелегко, ведь во всем мире их не больше тысячи. Впрочем, подделки вполне доступны по цене каждому любителю. Но лично мне все равно, когда они написаны. Мне просто нравится смотреть на эти лица.

Она указала на другую картину, там из вечности смотрело женское лицо.

— Вот эта была отправлена в музей Петри в Лондоне. Но затем в ней заподозрили подделку, когда один из кураторов не обнаружил гипсовой грунтовки под слоем краски. У всех подлинников такая грунтовка имелась. Если приглядитесь как следует, поймете почему.

— Просвечивает деревянная основа?

Она одобрительно кивнула: ученик схватывал все на лету.

— В остальном — само совершенство. А вот эту, — она указала на портрет мужчины, — нашли в захоронении на лице мумифицированной женщины. Довольно долго работа хранилась в Лувре, рядом с мумией, пока наконец кто-то не обратил внимание на это несоответствие и проверил возраст дерева.

Мэллой указал на первую картину. На ней был изображен цветущий мужчина лет тридцати с темными глазами и густой бородой. Он уже начал лысеть, но все равно был хорош собой.

— Углы этой картины не закруглены в отличие от остальных, — заметил Мэллой.

— Создавая изображение мумии, египтяне обтачивали уголки деревянной доски, чтобы ее можно было аккуратно поместить под бинты и ничего не выступало, — ответила графиня. — Но тут другой случай.

— Так значит, это подделка?

— Очень характерный портрет мумии.

— Тогда подлинник?

— Я не проверяла.

— Но если он написан восковыми красками…

— Позвольте показать кое-что, уверена, вам понравится. Если потереть восковую краску кусочком ткани, воск нагревается, а изображение почти что светится. Попробуйте.

Мэллой отогнул манжет рубашки, бережно потер им полотно — эффект проявился через несколько секунд.

— Потрогайте, — сказала графиня.

Мэллой дотронулся до портрета и почувствовал исходящее от него тепло.

— Просто удивительно!

— Почти как живое существо, правда? Ладно, идемте искать вам рубашку. И можете ехать. Рене не слишком рад вашему присутствию в доме, думаю, не стоит еще больше его раздражать.