Третья дама - Нацуки Сизуко Страница 50

— Хорошо. Я всё понял. Домик с красной крышей.

— Да. Раньше это был сарай для прогулочных лодок, но я переделала его в студию. Там всегда пустынно и нет ни души.

— Понимаю. И когда же?

— Может быть, завтра вечером в десять?

— Отлично. Я буду там. Только убедитесь, что за вами не следят.

Аканэ ответила ему весело и даже задорно:

— Можно и мне сказать вам кое-что? У полиции есть ваша фотография, и они показывают её всем в округе, когда ведут расспросы.

Аканэ Нагахара.

Инспектор Фурукава твердил про себя это имя и мысленно представлял себе четыре фотографии, присланные ему из Одавары инспектором Сасаки. Все эти уличные снимки были сделаны, судя по всему, тайком — с дальнего ракурса и явно с помощью увеличительной техники. Однако, сложив вместе все четыре снимка, Фурукава, как ему показалось, сумел составить себе впечатление об этой женщине. Кроме того, ему был известен её возраст и рост — двадцать пять лет и сто пятьдесят восемь сантиметров. Помимо этого, у него имелись отпечатки её правого большого и указательного пальцев, а также сведения о её группе крови. Эту информацию получили все полицейские, подключённые к расследованию дела.

Они показали фотографии множеству людей, видевших женщину за беседой с профессором Йосими на свадебном приёме вечером в канун его убийства, и все эти люди как один признали сходство с подозреваемой, хотя и не могли утверждать точно, что это была та же самая женщина. Между тем Фурукава понимал, что единственным человеком, способным пролить свет на этот вопрос, была Киеко Сакагучи — дама, столкнувшаяся с подозреваемой в туалетной комнате, — но и она не была до конца уверена, с этой ли женщиной тогда столкнулась.

«Сначала она очень удивилась, увидев эти снимки, и вроде бы признала в изображённой на них женщине ту, с кем столкнулась в туалете, но, изучив снимки внимательнее, утратила эту уверенность. Она видела подозреваемую вблизи и чем больше разглядывала фотографии, тем больше убеждалась, что в них что-то не так». Таков был доклад полицейского офицера, командированного в Токио снять показания у свидетельницы.

Та утверждала, что обнаружила сходство, но на женщине, с которой она столкнулась, были солнцезащитные очки, поэтому в конечном счёте свидетельница так и не смогла с уверенностью опознать подозреваемую.

Ни отпечатки пальцев, ни группа крови в данном случае ничего не дали следствию. В гостиной, где был убит Йосими, были сняты отпечатки пальцев со всех предметов. Полиция сразу же отделила те из них, что не имели отношения к убийству, но среди оставшихся не нашлось ни одного, который совпадал бы с отпечатками Аканэ.

Помимо этого, полицейским удалось найти на ковре волосы и кусочек нити, однако после экспертизы на группу крови выяснилось, что волосы не могут принадлежать Аканэ. И вообще подобные улики заранее казались неубедительными — уж если отравительница предусмотрительно унесла с собой кофейную чашку, то вряд ли она проявила бы такую небрежность и оставила бы после себя отпечатки пальцев, а волосы на ковре могли принадлежать кому угодно. Судя по всему, женщина, совершившая это убийство, провела в гостиной очень мало времени. Подтвердить причастность Аканэ к убийству можно было, пожалуй, лишь одним способом — если бы удалось как-то установить, что Аканэ и Дайго встречались гораздо раньше совершённых убийств.

Инспектор Фурукава поднимался по крутой улочке, и дувший с моря тёплый влажный ветерок подгонял его в спину. По обе стороны улицы там и сям возводились новые дома, вид недостроенных зданий, на которые то и дело натыкался взгляд, вызывал у Фурукавы смутное раздражение. Шагая, он отсчитывал подъезды — через два после салона красоты был поворот на улицу, где жил Дайго. Несмотря на довольно поздний час, салон был ещё открыт, что облегчало ориентировку.

Фурукаву мучил один вопрос — когда и где двое подозреваемых могли встретиться и заключить своё соглашение? Детектив Эда из одаварской полиции тоже считал этот вопрос ключевым. Поначалу-то Фурукава слушал этого молодого офицера только из вежливости да ещё потому, что у того, похоже, были трудности с выражением мыслей, но теперь Фурукава был полностью согласен с тем, что сказал этот парень. И всё же очевидным оставался факт — сколько бы они ни копались в прошлом Дайго, им так и не удалось найти конкретного подтверждения тому, что этот человек побывал в Хаконэ.

Им удалось узнать лишь, что он окончил один из провинциальных колледжей на Кюсю, некоторое время работал в университете лаборантом, а потом был приглашён в университет «J» на должность заместителя заведующего кафедрой. Насколько им теперь было известно, Дайго никогда не менял места жительства и не покидал Кюсю. Правда, жена его сказала, что они проезжали через Хаконэ, когда были в свадебном путешествии, — только и всего. В то же время не обнаружилось ничего, что связывало бы Аканэ Нагахара с Фукуокой. Таким образом, практически сводилась на нет возможность подтвердить версию о том, что Дайго и Аканэ тайно договорились совершить убийство, что называется, по доверенности.

Вынув руку из кармана, инспектор Фурукава нажал на кнопку под табличкой «Дайго».

Ему ответил нежный женский голос, и, когда Фурукава представился, замок на воротах щёлкнул. Жена и дочки Дайго с двадцать девятого марта по второе апреля гостили у бабушки с дедушкой за городом. Они вернулись вчера вечером и сегодняшний день, судя по всему, провели дома.

Дайго выехал из дома около двух часов дня на своей машине. Он не взял багажа и был одет в нарядное тёмно-синее пальто. Куда он отправился, Фурукава пока не знал, потому что ещё не получил отчёта от своих людей, приставленных наблюдать за Дайго. Фурукава пошёл домой к Дайго сразу же, как только узнал, что тот уехал.

Сихоко пригласила его пройти в дом, и её веснушчатое лицо при этом осветилось улыбкой. От взгляда Фурукавы не укрылись морщинки, разбежавшиеся в стороны в уголках глаз и по бокам носа. Фурукава наведывался в этот дом уже четвёртый или пятый раз со дня убийства Йосими, и всякий раз он воздерживался от резкости лишь благодаря обаятельной улыбке Сихоко. Впрочем, сегодня эта улыбка куда-то быстро исчезла — Сихоко, похоже, чувствовала себя неуютно, словно нервничала из-за чего-то.

— Простите, что докучаю вам, но я хотел бы знать, дома ли ваш муж.

— Нет. Он, знаете ли, только что куда-то ушёл.

— Ах вот оно что… А я-то думал, что в воскресный день он будет где-то неподалёку от дома.

— Вообще-то он и был дома — ушёл всего несколько минут назад.

В прихожей стоял аромат цветов, исходивший от букетика на полке. Откуда-то из глубины дома доносились детские голоса.

— Прошу прощения за этот вопрос — а куда же отправился ваш муж?

— Ему срочно пришлось выехать в Осаку. У него там живёт тётушка, которая с марта находится в больнице. А тут нам позвонили и сказали, что ей внезапно сделалось хуже.

Когда был этот телефонный звонок, Сихоко в точности не знала, а вот голос её, кажется, дрожал, несмотря на внешнее спокойствие. Возможно, причиной тому была обычная семейная ссора. Фурукава решил всё-таки надавить посильнее. Когда один из детективов, приставленный наблюдать за домом, доложил, что Дайго отбыл на своей машине без багажа, Фурукава предположил, что тот отправился куда-то неподалёку в пределах города, но, разумеется, это могло быть вовсе и не так.