Убить Пифагора - Маркос Чикот Страница 5

— О, во имя Астарты! — Эшдек поднял руки, имитируя отчаяние. — Скажи уже что-нибудь, проклятый сфинкс.

Акенон расплылся в улыбке:

— Ладно, уговорил. Сколько?

Он подозревал, что сумма будет немалая.

— Слушай внимательно.

Эшдек театрально помолчал, поднеся чашу к губам. Затем наклонился вперед и ждал, что его друг сделает то же самое.

— Оплата будет серебром. А общая сумма… вес раба!

«Вес раба серебром!» — ахнул про себя Акенон.

Он был впечатлен, но сумел скрыть удивление.

— А что за раб, насколько он толст? — спросил он, приподняв одну бровь.

— Побойся Баала  ^[9], какая разница!

Оба расхохотались. Каким бы худым ни был раб, это количество серебра по крайней мере в десять раз превышало сумму, которую Акенон обычно брал за свои услуги.

Ему достанется целое небольшое состояние… если он успешно расследует дело.

* * *

Главк плакал.

Некоторое время он сидел, уронив руки на стол и опустив на них голову. Его лица видно не было, но плечи вздрагивали через равные промежутки времени.

«Даже жаль его, — подумал Акенон. — Не хватало только, чтобы раб увидел его в таком виде».

Полчаса назад он заказал вторую чашу вина и, желая задобрить трактирщика, подал ему серебряную монету, потому что ни Главк, ни дюжина слуг за все время так ничего и не заказали.

«Надеюсь, ловушка сработает, и серебряных монет у меня будет вдоволь», — загадал он.

Внезапно Главк поднял голову. Он посмотрела на Акенона умоляюще, лицо его было залито слезами и потом.

— Мы можем идти? — спросил он срывающимся голосом.

— Запомни: сработает не раньше, чем через четыре часа.

Внезапно Главк побагровел. Яростно ударил кулаком по столу и вскочил.

— Я не собираюсь давать этим проклятым свиньям так много времени! — Он повернулся к своим людям. — Уходим!

И покинул харчевню, так и не сняв капюшона. Акенон сделал последний глоток вина и вышел за ним следом. На улице Главка дожидалась дюжина телохранителей и двухколесная повозка с сиденьем, покрытым подушками. Несколько слуг помогли ему подняться. Устроившись, сибарит махнул рукой Акенону.

— Садись, оба поместимся.

Несколько мгновений Акенон колебался. В повозку не была запряжена лошадь. Шестеро рабов схватились за оглобли, заняв место животных. В благородных районах Сибариса во время дневного сна и по ночам конные повозки были запрещены. Акенон предпочитал шагать рядом с повозкой, но заподозрил, что Главк погонит рабов рысцой, а потому поднялся следом и устроился на сиденье рядом с толстым сибаритом.

— Во дворец, быстро!

Рабы потащили повозку прочь, остальная челядь бросилась вслед. Всего Главка сопровождали два десятка человек, половина охранников держала обнаженные мечи. Улицы этого скромного квартала были почти пустынны, единственным освещением служили факелы, которые несли люди Главка. В некоторых углах виднелись приземистые тени, разбойники или нищие, спешившие убраться с их пути. Акенон оторвал взгляд от грязных узких улочек, по которым они продвигались, и осторожно посмотрел на сибарита. Его круглое лицо было непроницаемо, но в измученных глазах читалась тревога.

Вскоре добрались до квартала аристократов. Мостовую здесь покрывал грубый холст, и грохот колес превратился в глухое рокотание, вкрадчивое, как приближение убийцы. Они прибыли во дворец Главка. Высокие красноватые стены придавали строению вид крепости, будто указывающей на несметное богатство своего владельца. Они пересекли портик и вышли во двор. Главк сошел с повозки, колыхаясь всем телом и истерично выкрикивая приказы:

— Поднимайте всех! Пусть все немедленно соберутся в зале пиршеств!

Затем направился в сторону прихожей и приблизился к едва заметной в сумраке тени. Тень сделала шаг вперед, превращаясь в свете факелов в огромную человеческую фигуру. Акенон вздрогнул от неожиданности. Сложно было привыкнуть к этому выродку, хотя он видел его ежедневно с тех пор, как прибыл в Сибарис. Борей, доверенный раб и телохранитель Главка. Он дежурил у входа, следя, чтобы никто не выходил из здания, пока хозяин в отъезде.

Главк о чем-то спросил Борея, тот покачал головой. У него не было другого способа выразить свои мысли, потому что в детстве, в родной Фракии  ^[10], ему вырвали щипцами язык, чтобы он мог стать доверенным слугой, который даже под пыткой не раскроет секреты хозяев.

Главк и Борей пересекли двор, Акенон последовал за ними, отставая от фракийского великана на несколько метров. Он старался держаться вне досягаемости его огромных ручищ. Акенон был довольно высок ростом, но Борею едва доставал до плеча. Кроме того, гигант был нечеловечески силен и, хотя вовсе не толст, весил вдвое больше Акенона. Его совершенно лысая голова была громадной, как у быка. Руки и ноги были толстыми, как деревья, под темной кожей угадывались грозные мышцы. Огромное туловище заканчивалось короткой шеей едва ли не шире головы, что усиливало массивный вид.

Акенон напряженно шагал за Бореем, не сводя глаз с его спины. Как-то раз он с изумлением заметил, что чудовище способно двигаться с проворством кошки. Однако было в нем еще и нечто другое, что тревожило Акенона куда больше: взгляд, которым он, казалось, преследовал каждого. Жуткий пристальный взгляд…

«… ледяной, как у мертвеца», — невольно подумал Акенон.