Вспомни меня - Эми Маклеллан Страница 5

При других обстоятельствах я бы, наверное, рассмеялась. Моим «ответственным представителем» оказывается совсем молодая студенточка, работающая на общественных началах ради баллов в дипломе. Она заявляется в джинсовом комбинезончике, в ушах – огромные серьги с перьями, в носу – пирсинг. Очки в массивной квадратной оправе, которые из меня сделали бы старуху, каким-то образом только подчеркивают юность девушки.

Представившись как Кэсси, она опускается на стул рядом со мной. От нее пахнет кокосом и дымом.

– Простите, я была на барбекю за городом, когда позвонили. Не успела переодеться, – поясняет Кэсси с виноватой улыбкой, сверкнув скобками на зубах.

Наверняка она милая девочка, но рядом с ней я чувствую себя ее «ответственным представителем», а не наоборот.

Дежурный адвокат немногим лучше. Он моложе меня, хотя темные круги под глазами и выступившая к вечеру щетина на подбородке добавляют ему лет. Мужчина с трудом сдерживает зевоту, руки, перебирающие бумаги, слегка дрожат. Почти не глядя на меня, он читает протокол, задает невпопад какой-то вопрос и делает пометки дешевой ручкой со следами зубов. Адвокат мог бы найти себе перо получше.

По сравнению с этими двумя миниатюрная детектив-сержант Нур в темном брючном костюме и с аккуратным маникюром просто образец профессионализма. У нее, как и у меня, сегодня тоже был долгий день, однако она свежа и собранна. И, не тратя времени даром, приступает к делу. Мне зачитывают официальное предупреждение, что мои слова могут быть использованы против меня. При этом она подчеркивает, что я не арестована, мне просто зададут несколько вопросов, чтобы прояснить факты. Это понятно? Я киваю. Меня не арестовали – пока.

Одного кивка недостаточно – разговор записывается. Откашлявшись, я подтверждаю, что все поняла, и бросаю на Нур холодный взгляд. Я знаю, к чему она ведет. Этот мягкий тон, эти заверения ничего не стоят – она пытается меня поймать. В ответ на ее губах мелькает мимолетная проницательная улыбка. Думает, что видит меня насквозь? Что ж, удачи; я и сама хотела бы узнать, что можно прочесть в моей голове.

– Вы понимаете, о чем говорит детектив-сержант Нур? – повторяет Кэсси.

– Да, – отвечаю я и, наклонившись к диктофону, еще раз отчетливо проговариваю: – Я понимаю.

После этого все начинается уже всерьез. Нур разбирает по косточкам детали прошлого вечера, словно ворон – труп. Каждая фраза, каждое слово исследуется до мелочей и рассматривается чуть ли не под микроскопом, пока не обгладывается дочиста.

– По словам сержанта Бауэра, вы упомянули, что ваша сестра узнала того человека? – спрашивает Нур, заглянув в свои записи.

– Да. Когда она увидела его за окном, то сказала: «Он как здесь оказался?»

– А сами вы его не узнали?

Я делаю глубокий вдох. Насколько я могу им открыться? Как много могу рассказать незнакомым людям в этой пустой комнате?

– Сара, этот человек был вам известен? – настаивает Нур.

– Не знаю.

– Не знаете?

– Это сложно объяснить.

– Я понимаю, что непросто; тем не менее придется, – твердо говорит Нур.

– Сара, вам нужен перерыв? – вмешивается моя нянька.

Нур бросает на нее взгляд, в котором явно читается раздражение. Нет, мне не нужен перерыв. Я хочу покончить с этим.

– Я не узнала его, но это не значит, что он был мне неизвестен.

Однако сама мысль, что кто-то из знакомых настолько ненавидел нас, чтобы напасть с такой холодной жестокостью, ужасает.

– Двадцать лет назад мы с мужем Джоанны попали в автомобильную аварию. Он погиб, а я почти год была в коме. У меня осталось нейрологическое расстройство – прозопагнозия.

Никому вокруг это явно ничего не говорит.

– Иногда ее еще называют слепотой на лица.

Вот теперь в глазах моих слушателей появляется интерес, даже квелый адвокат навостряет уши.

– Точнее, я вижу лица, но не узнаю их. Как будто у меня из мозга пропало то, что позволяет их помнить и сопоставлять с именами знакомых.

– Хотите сказать, если сейчас сюда вошла бы ваша мама, вы и ее бы не узнали? – недоверчиво переспрашивает Кэсси.

– Для близких людей, – «в число которых моя матушка не входит», добавляю я про себя, – у меня есть своя система, я узнаю их по чему-нибудь другому – по голосу или волосам, например. Когда мы куда-нибудь выбирались с Джоанной, она надевала кардиган очень яркой расцветки, просто жутко кричащей, зато я могла сразу различить ее среди других людей, если бы мы вдруг разделились.

У меня срывается голос – я как наяву вижу перед собой Джоанну в этом горчично-желтом кошмаре с оборками и помпонами. Кто только додумался нашить их на кардиган… Она его терпеть не могла, хотя он действительно отлично выделялся в толпе и помог во многих наших вылазках в город, пока они не прекратились из-за других моих проблем. Господи, Джоанна, как же я буду жить без тебя?!