Очевидец - Анна Богстам Страница 5

– А из окна видно тело? – Маргарета роется в кармане, достаёт гигиеническую помаду, намазывает губы и трёт их друг о друга.

– Да, видно, – отвечает Леннарт.

В полной тишине они следуют за ним к главному зданию усадьбы. Имение было, вероятно, построено в XVIII веке. Большие окна в два этажа. Зелёные кусты ограды аккуратно подстрижены, каменная лестница ведёт к большой деревянной дубовой двери.

– Мы поменяли замок, – говорит Леннарт, доставая из кармана связку ключей.

Они входят в большой холл. Из него на второй этаж ведёт величественная лестница, а под потолком вращается большой вентилятор.

– Верхний этаж не тронут, вроде бы там никто не жил. Все двери в комнаты были закрыты на засовы, а мебель покрыта белыми чехлами, – говорит он и показывает: – Начнём со спальни супругов.

Спальня большая и светлая. Мягкий белый ковёр покрывает пол, а в центре комнаты стоит двуспальная кровать, аккуратно застеленная и накрытая подобранным в тон белым покрывалом. Сбоку от кровати две двери. Они приоткрыты, и Харриет видит, что одна дверь ведёт в ванную белого мрамора, а вторая в гардеробную. Тёмные костюмы и платья, большинство в пластиковых чехлах, висят ровными рядами вдоль стен, а в глубине стоит большой шифоньер.

– Ничего, если я открою? – спрашивает Харриет, указывая на шкаф.

Леннарт кивает. Всё внутри заполнено рубашками, расположенными по цвету.

– Похоже, что какой-то одежды не хватает?

Леннарт отрицательно качает головой. Он пошёл за ней в гардеробную, а Маргарета куда-то исчезла.

– Ничего, что указывало бы на спешку, когда человек быстро пакует вещи, чтобы покинуть дом? – спрашивает Харриет.

Когда Маргарета не стоит рядом, ей легче разговаривать, и Леннарт кажется ей надёжным и спокойным.

– Нет, непохоже. Мы нашли мобильный и компьютер, которые, как нам кажется, принадлежат Лауре. Один из патрульных забрал их с собой к айтишникам-экспертам в Мальмё, они наверняка проникнут внутрь, так что ответ вы получите завтра после обеда. Если к ним нет очереди, конечно.

– Я запрошу списки телефонных разговоров тоже, – слышен голос Маргареты из спальни.

Они молча покидают гардеробную и спальную комнаты, направляясь в гостиную. Харриет вынуждена прикусить губу, чтобы не болтать. Ей хочется задать Леннарту тысячу вопросов, но она боится показаться легковесной, спешащей с выводами, а она знает, что может так выглядеть, когда она возбуждена, вот как сейчас. А ещё ей бы очень хотелось знать, какие мысли крутятся в голове Маргареты. Даже если статистика говорит, что подавляющая доля домашнего насилия по отношению к женщинам приходится на долю близкого ей человека, всё-таки кажется совершенно невероятным, чтобы это совершил 72-летний Дуглас Андерссон. Или он и хочет, чтобы они думали именно так?

Первая комната после холла недавно отремонтирована – обои типичны для 1700-х годов. Диваны и кресла в стиле честерфилд расположены вокруг камина в одном конце комнаты, а в другом – массивный дубовый стол. Стол стоит криво, стулья перевёрнуты, под окном валяется разбитый цветочный горшок. Бумаги и книги разбросаны по всему полу, и Харриет отмечает, что край ковра загнулся возле одного из кресел.

– А где машина мужа? – Харриет не может удержаться от вопросов. Она сама слышит, как спотыкается на словах, как её быстрый стокгольмский говор становится «раздражающе невнятным», как сказала бы Ивонн.

– Две машины стоят во втором сарае. «Ягуар» и «Порше», – отвечает Леннарт.

– Дуглас Андерссон зарегистрирован как владелец трёх автомобилей, – говорит Маргарета. – Ещё «Лексус» есть.

Харриет смотрит, потупившись, в пол. Ей надо было самой навести об этом справки, пока они ехали, а не сидеть тихонько, как мышка.

Она подходит к камину. Диван стоит криво. Разве такой педант, который даже рубашки сортирует и развешивает по цветам, смирился бы с тем, что мебель стоит не симметрично и не параллельно очагу? Она проводит взглядом вдоль края дивана. У стены между окнами видны две большие царапины на паркете, уложенном в виде рыбьей чешуи.

– А это что за отметины?

Она приседает на корточки, чтобы лучше разглядеть. Паркет в двух местах сильно попорчен, будто по полу тащили что-то очень тяжёлое.

– Возле этих царапин мы нашли прозрачные выделения. Это может быть пот или слюна, которые вообще никак не связаны с преступлением, но я отправил их на анализ, – говорит Леннарт. – Мы закрепили следы ДНК в нескольких местах, проверим в базе данных.

Харриет смотрит в окно. Растительность за домом выглядит, как дворцовый парк в миниатюре. Парк хорошо ухожен, кусты рододендронов образуют зелёный уголок. В центре парка маленький пруд, а в одном из дальних углов, в тени окружающей листвы, стоит беседка. Ветер шевелит зелёную изгородь вокруг усадьбы, тени пляшут на стенах дома. Усталость даёт о себе знать, ведь Харриет пришлось встать очень рано. Пора сделать перерыв или съесть что-нибудь сладкое для бодрости. Она переводит взгляд на танцующие по стене тени. Одна из теней двигается иначе, чем другие. Она качается взад-вперёд, останавливает движение. Тень медленно уходит в кусты за беседкой. Там кто-то стоит? Харриет прищуривается. Контур человеческой фигуры проглядывает сквозь тёмные окна беседки, и ей кажется, что она видит лицо и тёмные впадины глаз.

– Там кто-то есть, за домом? – спрашивает она.

– Патрульные, они наверняка не успели уехать, – спокойно отвечает Леннарт.

Харриет пытается всмотреться. Лица больше нет. Наверное, ей показалось.

– Мы закончили, – говорит Маргарета, откашливается и добавляет: – На этот раз.

Они молча выходят. Замок двери щёлкает, когда Леннарт запирает за ними. Площадка перед домом опустела, сараи заперты, полицейское оцепление снято, а на дверях приклеены надписи, что входить запрещено. Двух полицейских машин, которые стояли у живой изгороди, когда они приехали, тоже уже нет.

Когда они садятся в машину, Маргарета снова начинает говорить о деле, о реорганизации полиции. Она говорит так же быстро, как заводит машину и трогается с места.

– Меня легко укачивает, – с трудом выговаривает Харриет, когда они сворачивают на большую дорогу.

В ответ Маргарета так резко тормозит, что Харриет швыряет вперёд. Белый «Вольво» выезжает с незаметной боковой дороги, и Маргарете чудом удаётся избежать столкновения.

– Проклятый идиот, – фыркает она.

«Takes one to know one» ^[2], – думает Харриет.

Эушен называет эту развилку, где видимость закрывают кусты, «тайным ходом», и Харриет приучила себя всегда сигналить, проезжая это место, чтобы заранее оповестить о своём приближении.

– Кстати, высадить тебя где-нибудь по пути или ты на машине? – спрашивает Маргарета. – На сегодня хватит. Я хотела, чтобы ты была с нами, потому что Леннарт показывал место преступления, но больше ты мне сегодня не нужна. Я поеду обратно в офис, второй полицейский уже должен бы появиться. Он человек опытный, так что мы справимся вдвоём до завтрашнего утра, когда соберётся вся группа и начнётся настоящая работа.