Исчезнуть не простившись - Линвуд Баркли Страница 5

— Почему?

Паула сделала драматическую паузу.

— Что почему?

— Почему, — повторила Синтия, стараясь собраться, — вы должны были меня оставить? Если вы можете, если живы, то почему не дадите о себе знать? Почему не оставили хотя бы коротенькую записку? Почему даже не попрощались?

Напряженность команды и продюсеров, казалось, можно почувствовать на ощупь. Все затаили дыхание. Я знал, о чем они думали. Этот их самый дорогой кадр блестяще пройдет на ТВ. Я ненавидел их за стремление поживиться на несчастье Синтии, за использование ее страданий в развлекательных целях. Но придержал язык, поскольку знал: Синтия скорее всего понимает это, видит, что она для них еще одна история, пригодная, чтобы заполнить очередные полчаса эфирного времени. Она согласилась на эту экзекуцию в надежде, что кто-то посмотрит передачу и даст ей ключ, способный отомкнуть дверь в прошлое.

По просьбе руководителей шоу Синтия принесла с собой две помятые коробки из-под обуви, куда были сложены памятные вещи. Вырезки из газет, выцветшие фотографии, табели — все те пустяки, которые ей удалось взять из дома, прежде чем переехать к тете, сестре матери, женщине по имени Тесс Берман.

Они заставили Синтию сесть за кухонный стол, открыть коробки и перебирать лежащие там предметы, выкладывая их на стол как пазлы, пытаясь сложить сначала края картинки и постепенно двигаться к середине.

Но предметы в коробках Синтии нельзя было положить по краю. И никаких шансов добраться до середины. Вместо тысячи кусочков одной картинки она имела по одному кусочку из тысячи разных.

— Это мы все, — показала она снимок. — Ездили с палаткой в Вермонт. — Камера продемонстрировала взъерошенного Тодда, Синтию рядом с матерью и палатку на заднем плане. Синтия выглядела лет на пять, ее брат на семь, мордашки перепачканы землей, мать стоит с гордой улыбкой, волосы ее завязаны красно-белой клетчатой косынкой.

— У меня нет ни одной фотографии отца, — печально сказала Синтия. — Он обычно снимал нас, так что теперь мне приходится вспоминать, как он выглядел. И я все еще вижу его: высокий, всегда в мягкой шляпе, легкий намек на усы. Красивый мужчина. Тодд на него похож.

Она взяла пожелтевшую газетную вырезку.

— Эту вырезку я нашла в столе отца, почти пустом. — Синтия осторожно расправила бумажку. — Камера опять приблизилась, показала газетный квадрат — потускневшую, зернистую фотографию школьной бейсбольной команды. Двенадцать мальчишек, некоторые улыбались, другие строили глупые рожи. — Наверное, папа сохранил ее, потому что на этой фотографии маленький Тодд, хотя в подписи его имени нет. Папа нами гордился. Он все время говорил нам об этом. Любил шутить, что мы самая лучшая семья, какая у него когда-либо была.

Они взяли интервью у моего директора, Ролли Кэрратерза.

— Настоящая загадка, — сказал тот. — Я знал Клейтона Биджа. Мы с ним пару раз ездили на рыбалку. Он был хорошим человеком. Представить не могу, что с ним случилось. Возможно, существует какой-то серийный убийца, который, знаете, ездит по стране, а семья Синтии оказалась в плохом месте в плохое время.

Они поговорили и с тетей Тесс.

— Я потеряла сестру, зятя и племянника, — сказала она. — Но Синтия лишилась гораздо большего. Тем не менее она справилась. Синтия была славным ребенком и выросла отличным человеком.

И хотя продюсеры сдержали слово и не дали в эфир высказывание нынешнего обитателя дома, они вставили в передачу нечто почти столь же зловещее.

Синтия была потрясена, когда недели через две передача вышла в эфир и там оказалось интервью с полицейским, который допрашивал ее, приехав по вызову миссис Джеймисон. Он был на пенсии и жил в Аризоне. Внизу полосы шел текст: «Детектив в отставке Бартоломео Финли изначально занимался расследованием и сдал дело в архив через год, не добившись никаких результатов». Продюсеры послали команду одного из своих филиалов в Феникс, чтобы записать комментарии бывшего детектива, сидящего на фоне сверкающего трейлера.

— Меня это дело всегда терзало: почему она осталась в живых? Предполагая, разумеется, что остальные члены семьи мертвы. Я никогда не рассматривал всерьез теорию, будто семья может сняться с места и уехать, бросив одного из детей. Я могу представить, как трудного ребенка выгоняют из дома пинком под зад, такое случается постоянно. Но затевать подобное исчезновение, чтобы избавиться от одного из детей? Полный идиотизм. Скорее здесь какая-то грязная игра. И тут снова приходится вернуться к изначальному вопросу: почему она осталась в живых? Ответов на него немного.

— Что вы имеете в виду? — раздался голос Паулы Мэллой, хотя камера продолжала показывать Финли. Вопрос был вмонтирован позже, поскольку Паула в Аризону на интервью не ездила.

— Сами подумайте, — пожал плечами Финли.

— Что вы подразумеваете? — спросил голос Мэллой.

— Мне больше нечего сказать.

Увидев это, Синтия пришла в ярость.

— Господи, снова то же самое! — крикнула она в телевизор. — Этот сукин сын намекает, будто я имею к этому какое-то отношение. Я подобные сплетни слышала многие годы. И эта гребаная Паула Мэллой обещала, что они ничего подобного в передачу не вставят!

Но мне удалось ее успокоить, поскольку в целом передача оказалась довольно позитивной. Куски, где Синтия шла по дому, рассказывая Пауле о событиях того дня, получились честными и правдивыми.

— Если кто-нибудь что-то знает, — уверил я ее, — то не обратит внимания на бредовые высказывания тупоголового старого копа. Более того, возможно, ему захочется выступить и возразить ему.

Вот так и прошла эта передача, попав в эфир сразу после шоу, в котором участвовала группа разжиревших, самовлюбленных рок-звезд, живших под одной крышей и соревновавшихся, кто из них скорее похудеет. Победителю доставался контракт на запись альбома.

Синтия не отходила от телефона с момента окончания передачи, полагая, что кто-то из видевших ее позвонит на телевидение немедленно. И продюсеры свяжутся с ней еще до восхода солнца, и загадка будет разгадана. Будущее как в фильме «Матрица».

Но никаких серьезных звонков не последовало.

По-видимому, никто из видевших шоу ничего не знал. А если и знал, то рассказывать не собирался.

В течение первой недели Синтия звонила продюсерам на телевидение каждый день. Они были довольно терпеливы, обещали сразу же сообщить, если что-то узнают. Вторую неделю Синтия заставляла себя звонить через день, но теперь продюсеры разговаривали отрывисто, уверяли, что нет смысла беспокоиться, им нечего сказать, никто не отозвался, и если это случится, они тут же с ней свяжутся.

Их занимали уже совсем другие истории. Синтия быстро стала старой новостью.