Кровь времени - Максим Шаттам Страница 49

Имам присоединился к добровольцам, когда кто-то рассказал ему о сути приготовлений. Добровольцы шептались о том, что гул свирепствует и ее обязательно заметят этой же ночью. «А что делать правоверному, если он окажется один на один с ней?!» — воскликнул имам и потребовал, чтобы ему разрешили сопровождать участников ночной охоты. «Только молитвы Аллаху могут изгнать чудовище!» — заявил он, сопровождаемый множеством почтительных взглядов. Если подобное создание бродит по улицам их квартала, именно он, имам, должен обратить его в бегство. Азим знал, что, несмотря на знаки отличия полицейского, он не может спорить с духовным лицом, поэтому детектив несколько видоизменил инструкцию. Если гул будет обнаружена, он, инспектор полиции, обязан первым прибыть на место и убедиться, что это на самом деле демон, и только затем следует вызвать имама, чтобы тот изгнал ее из нашего мира. Ну а если это окажется преступник из плоти и крови, полиция должна получить приоритет и арестовать его. Азим знал, на какой серьезный риск идет. Пусть люди схватят виновного — детективу придется действовать очень быстро и умело. Иначе местные жители не замедлят самостоятельно вынести преступнику смертный приговор, без трибунала и решения суда, и тут же сами приведут его в исполнение.

Кого же он на самом деле думает найти — человека или гул? Ведь о том, что по ночному кварталу кто-то бродит, известно из показаний всего двух свидетелей. А те категорически утверждали, что существо, с которым они встретились, не имеет ничего общего с человеком. Азим не знал, что и думать. Все говорило в пользу «мифологической» гипотезы… Однако европейская система образования, взятая за основу в полицейской школе, и свойственные ей рациональные взгляды серьезно поколебали усвоенную египтянином в детстве традиционную картину мира. Азим не мог отрицать: в глубине души он верит в то, что виновником трагедии является человек.

Солнце окончательно опустилось за горизонт. Каждый доброволец взял с собой немного еды и одеяло, чтобы не замерзнуть ночью. После этого все разошлись по своим наблюдательным постам. Торговец инструментами с базара Хан аль-Халили, [63]чей племянник оказался среди участников охоты, согласился снабдить всех наблюдателей лампами — свет послужит сигналом. Кто заметит странно передвигающуюся фигуру в капюшоне, тот, в соответствии с полученной инструкцией сразу же зажжет свечу в своей лампе и помашет ею.

Ночная тьма завладела улочками; постепенно все окна одно за другим оказались закрыты ставнями. Одновременно на улицах кое-где зажигались редкие фонари. Жара потихоньку спадала, и вместе с ней по Эль-Гамалии поплыли сотни запахов: они проникали внутрь закрытых лавок, в стойла для скотины и амбары, погруженные в безмолвие. Разговоры, болтовня, крики и ссоры затихали за древними стенами домов. Все более многочисленные звезды пронзали своим светом небесный свод.

Азим смотрел на них в размышлении. «Кажется, будто земля — всего лишь одно громадное здание, а небо — другое, — думал детектив. — Два соседа посылают друг другу свет своих огней, тепло очагов — за миллионы километров. Они наблюдают друг за другом, но никогда не заходят в гости». Силуэты минаретов, казалось, чуть покачивались на фоне звездного неба. Вдалеке муэдзины призывали правоверных к молитве, и часы потекли один за другим.

Гелиополь располагался на плоской равнине — город колонн, подковообразных арок, декоративных портиков, широких и правильно организованных улиц, богатых зданий, построенных в очень популярном в то время мавританском стиле.

Джереми вышел из трамвая напротив «Гелиополь-паласа» и немного прошел пешком до виллы Кеораза, которая соседствовала с полем для гольфа. Оплот миллионера защищала трехметровая ограда. В личной жизни богач явно ценил уют и покой. «Или предпочитал укрываться здесь от любопытных взглядов и без помех вести свои мрачные дела…» Мэтсон позвонил в колокольчик перед решеткой ворот — тут же показался охранник и, спросив имя гостя, впустил его. Вилла, построенная в римском стиле, стояла на вершине небольшого искусственного холма. Аллея, усыпанная хрустящим гравием, вела к дому через зеленое море идеально ухоженного газона. Приблизившись к зданию, Джереми застыл в изумлении.

Последние двадцать метров аллея шла вдоль цветника, выложенного черным мрамором. По бокам дороги выстроились смоковницы, стволы их были посеребрены и позолочены. Здесь же тянулись два длинных бассейна, наполненных ртутью; в них с удивительной четкостью отражался Млечный путь. Через каждые пять шагов горели факелы, ярко освещавшие террасу. Помимо золотой и серебряной фольги на стволах, к ветвям деревьев еще и были подвешены чуткие колокольчики, также золотые и серебряные. Когда приглашенные гости проходили мимо, колокольчики издавали чуть слышный звон.

Джереми миновал эту сказочную роскошь на цыпочках, бесшумно, немного удивляясь плавности собственных движений. Ведь под ногами охранника, который теперь следовал перед детективом, те же полосы металла издавали свистящий звук. Кеораз появился неожиданно: он вышел из вестибюля и встречал гостя на крыльце между колоннами.

— Господин Мэтсон! Как вам понравился мой маленький сад в месопотамском стиле?

— Вполне…

Вероятно, Кеораз привычно ожидал восторженных отзывов, поэтому после столь короткого ответа повисла пауза.

— …Блестяще, — добавил Джереми.

— Признаюсь, авторство принадлежит не мне… Взял за образец сад Хумаравайха, [64]эмира из династии Тулунидов. Слышали о таком?

— Абсолютно ничего.

— Конец девятого века. Нужно интересоваться историей, детектив, ведь она составляет основу нашего будущего.

«Более того, он знает историю и, вероятно, легенды Египта!» — отметил Джереми, с трудом воздерживаясь от довольной ухмылки. Кеораз все больше соответствовал психологическому портрету, составленному им. Богач обладал соответствующими знаниями и потому мог замаскировать собственные преступления театральной постановкой, в которой пресловутая гул играла главную роль.

— Прошу, заходите, в атриуме нас ждет аперитив!

Кеораз отпустил охранника и повел Джереми внутрь дома, откуда, впрочем, они почти тут же вышли, очутившись в атриуме, внутреннем дворе квадратной формы. В центре двора находился имплювиум, римский бассейн. Здесь их ждали два пурпурных дивана с черными подушками, расшитыми золотой нитью. Расположенные по кругу подвесные светильники отбрасывали колеблющиеся отблески. Фрески с идиллическими картинами сельской жизни покрывали стены между дверями.

— Располагайтесь. Что будете пить?

Джереми не успел ответить.

— Виски. — Иезавель показалась в проеме двери, ведущей внутрь здания. — Ты ведь по-прежнему пьешь виски, не так ли?