Бешенство - Тесс Герритсен Страница 49

Бигелоу сидел, размышляя над этим, а вереница скорбящих тянулась мимо гроба, поскрипывали кресла, и слышалось бормотание:

«А помните, как Ангус…», «Поверить не могу, что он ушел…», «Говорят, это что-то вроде удара…», «Нет, а я слышал другое…» Бигелоу резко поднялся.

– Вы не останетесь на службу? – удивилась Анна.

– Я… Мне надо кое с кем поговорить, – объяснил он, выбираясь в проход.

Джеймсу показалось, что она окликнула его, но оборачиваться он не стал, а прямиком пошел к выходу.

Сперва он заехал к Филу – тот жил через несколько домов от Бигелоу. Дверь была заперта, на звонок никто не ответил. Джеймс постоял на крыльце, заглядывая в окошко, но смог разглядеть лишь прихожую с маленьким столиком из вишни и медную подставку для зонтов. Одинокий ботинок валялся на полу – это показалось Бигелоу странным. Подозрительным. Фил всегда был таким аккуратистом.

Возвращаясь к садовой калитке, он заметил, что почтовый ящик переполнен. Такого за Филом тоже не водилось.

«Его беспокоили глаза».

Бигелоу снова залез в машину и пропетлял километр до клиники Казаркин Холм. Когда он добрался до регистратуры, у него взмокли ладони, а пульс барабанил вовсю.

Администратор не заметила его появления – она была слишком занята болтовней по телефону.

Он постучал в окошко.

– Мне надо к доктору Валленбергу.

– Одну минуту, – отозвалась она.

С нарастающим раздражением он наблюдал за тем, как она отвернулась и зашлепала по клавишам, продолжая говорить по телефону – что-то насчет совместных страховых платежей и утвержденных сумм.

– Это важно! – сказал он. – Мне нужно знать, что случилось с Филом Дорром.

– Сэр, я говорю по телефону.

– Фил тоже болен, да? У него проблемы с глазами.

– Вам нужно поговорить с его доктором.

– Тогда пропустите меня к доктору Валленбергу.

– У него обед.

– Когда он вернется? Когда?

– Сэр, успокойтесь, пожалуйста…

Просунув руку в окошко, он нажал кнопку разъединения на ее телефоне.

– Я должен попасть к доктору Валленбергу!

Она откатилась на стуле от окошка, оказавшись вне досягаемости. Из картотеки вышли еще две женщины. И теперь все три глазели на него – психа, беснующегося в вестибюле.

Дверь открылась, и появился один из врачей. Крупный черный мужчина башней навис над Бигелоу. Его именная бирка гласила: «Роберт Брэйс, врач».

– Сэр, какие трудности?

– Мне надо видеть Валленберга.

– Его сейчас нет в здании.

– Тогда скажите мне, что стряслось с Филом.

– С кем?

– Вы его знаете! Фил Дорр! Сказали, что он болен – что-то с глазами. Он в больнице?

– Сэр, давайте вы присядете, а эти дамы пока поищут карту…

– Не желаю я сидеть! Я просто хочу знать, у него то же самое, что было у Ангуса и у Стена Маки?

Входная дверь открылась, появилась пациентка. Увидев пылающее лицо Бигелоу, она застыла, словно почувствовала, что ситуация накалена.

– Почему бы нам не поговорить у меня в кабинете? – предложил доктор Брэйс голосом тихим и спокойным. Он протянул руку Бигелоу. – Это прямо по коридору.

Бигелоу поглядел на широкую, неожиданно светлую ладонь, прочерченную широкой темной линией жизни. Он поднял глаза на доктора.

– Я просто хочу знать, – тихо проговорил он.

– Знать что, сэр?

– Я тоже заболею, как и другие?

Доктор покачал головой – это было не ответом на вопрос, а выражением недоумения.

– С чего вы должны заболеть?

– Они сказали, что никакого риска нет… Сказали, что операция безопасна. Но потом заболел Маки, и…

– Сэр, я не знаю господина Маки.

Бигелоу посмотрел на регистраторшу.

– Вы помните Стена Маки. Скажите, что помните Стена!

– Конечно, господин Бигелоу, – ответила она. – Нам было так жаль, когда он ушел.

– А теперь ушел и Фил, да? Я остался один?

– Сэр! – другая сотрудница окликнула его из окошка. – Я нашла карту господина Дорра. Он вовсе не болен.

– А почему он не пришел к Ангусу на похороны? Он должен был пойти!

– Господину Дорру срочно пришлось уехать по семейным обстоятельствам. Он попросил, чтобы его медицинские документы передали новому врачу в Ла-Джолле.

– Что?

– Здесь так написано. – Женщина протянула Джеймсу карту с пришпиленной к обложке запиской. – Распоряжение датировано вчерашним днем. Здесь сказано: «Пациент переведен по семейным обстоятельствам, возвращения не ожидается. Все документы передать в Западное отделение Казаркина Холма в Ла-Джолле, штат Калифорния».

Бигелоу подвинулся к окошку и уставился на подпись под направлением: «Карл Валленберг, врач».

– Сэр! – Это снова сказал доктор; он положил руку на плечо Бигелоу. – Я уверен, скоро вы получите весточку от своего друга. Похоже, ему срочно пришлось уехать.

– Но какие у него могут быть семейные обстоятельства?

– Ну, может быть, кто-то заболел. Или умер.

– У Фила нет семьи.

Доктор Брэйс пристально посмотрел на него. Женщины тоже. Джеймс видел, как они стоят за стеклянной загородкой и смотрят на него – словно зеваки в зоопарке.

– Здесь что-то не так, – возразил Бигелоу. – Вы чего-то недоговариваете, верно?

– Мы можем обсудить это, – предложил врач.

– Я хочу видеть доктора Валленберга.

– Он обедает. Но вы можете поговорить со мной, господин…

– Бигелоу. Джеймс Бигелоу.

Доктор Брэйс открыл дверь, ведущую в коридор клиники.

– Давайте пройдем ко мне в кабинет, и вы мне все расскажете.

Бигелоу оглядел длинный белый коридор, растянувшийся за дверью.

– Нет, – сказал он, попятившись. – Нет, это неважно…

И выскочил из здания.

Постучавшись, Роби Брэйс вошел в кабинет Карла Валленберга. Помещение, как и его владелец, было образчиком надменно-превосходного вкуса. Брэйс не слишком разбирался в мебели, но даже он чувствовал качество. Массивный письменный стол был изготовлен из какого-то необычного дерева теплого красноватого оттенка, Роби такого никогда не видел. Живопись на стенах – нечто претенциозно-абстрактное, однако обошлась она наверняка в целое состояние. Через окно за спиной Валленберга открывался вид на закат. Свет заходящего солнца растекался вокруг его плеч и головы, образуя своеобразное гало. «Иисус X. Валленберг», – подумал Брэйс, подходя к столу.