Нет смысла без тебя - Федор Анич Страница 46

– Нашего мастера зовут Лари, и он не очень любит свет, а также терпеть не может разговаривать. Поэтому говорим поменьше, больше внимаем тому, что он показывает. Стесняться Лари не нужно, потому что это наш парень, но, еще раз повторюсь: говорить он не любит вообще, а уж тем более не по делу.

В студии, то есть в небольшом помещении, было темно, и только свет от лампочек на микшерах да свет от экранов трех мониторов освещали эту комнатку. Лари был просто необъятным. Он восседал в огромном кресле и, когда мы вошли, даже не повернулся от своего экрана и светящихся пультов. Моника усадила меня в кресло возле Лари, а сама привалилась к спинке моего кресла.

– Короче, материал я обработал, включаю, – сказал Лари удивительно красивым и глубоким голосом. – Это Someone against.

Когда он включил музыку, я понял это сразу. Мелодию, которую создала Сара, я узнал только лишь потому, что помимо слов она вплетала еще и элементы музыки, отчего верхний слой песни, который слышит ухо в первый раз, был узнаваем. Всегда на первом месте вокал, и крайне редко бывают вкрапления музыки прямо в тексте (за исключением проигрышей). Поэтому, если включить инструментальную версию, слух не распознает даже самый громкий хит, пока не услышит проигрыш или любое другое место, не перекрытое словами.

– Пишем? – поинтересовался Лари, когда трек закончился.

– Джейсон, вы готовы? – спросила Моника.

– Да, можем записать. Только у меня с собой текста нет, а я не помню наизусть.

– У меня все с собой, – успокоила Моника.

И правда, из сумочки появилась та самая папка, и у меня в руках оказался листочек с текстом песни Someone against. Я поозирался в поисках «аквариума», но не обнаружил его, а тем временем Лари что-то мучительно извлекал из-под стола. Когда я увидел, что именно, то нервно сглотнул.

Это был микрофон. Точно такой же, в который я записывал свои треки в студии «Коннор Дистрибьюшн».

– Начнем с куплетов, – сказал Лари, поставив микрофон передо мной и передавая мне наушники.

Я посмотрел на Монику, но та лишь развела руками.

Ну что же, о’кей, сделаем как вам угодно.

Я надел наушники и взял текст в руки. Сара пела свою песню весьма своеобразно, и как мне все это повторить? Мы с Васей всегда придумывали, как должна звучать песня, и повторять за другими я не умею. Да, научусь, но вот так – сходу?!

А между тем у Лари все было продумано. Мне в уши он включил уже знакомый треск и шорохи, а потом первый куплет, исполненный Сарой под музыку, сведенную Лари. Я попросил его включить еще раз, на что Лари мне ответил, что первый куплет будет на реверсе ровно десять раз, обычно этого хватает, чтобы запомнить. И занялся своими делами, а я принялся слушать.

Когда мы вышли из студии, я был в полном шоке. Мало того что мы записали песню Someone against, так сделали это невероятно быстро – не прошло и двух часов. Так я работать не пробовал ни разу. Лари сказал, что демоверсия трека будет готова уже к вечеру, а финальную версию после всех пожеланий и замечаний он подготовит в течение двух-трех суток. Он дал мне свою визитку и попросил все заметки бросать на электронную почту, обязательно в теме письма указывая название трека, к которому относится заметка.

– Ведь треков будет много, – пояснил он.

* * *

Второе занятие с Тимом было невыносимым. У меня болело все: руки не сгибались, ноги не шли, в шейных позвонках образовался песок, и при повороте головы, казалось, раздавался скрип. Я с ужасом представлял, как буду качать пресс, если даже сесть без стонов не могу!

Тим рассказал мне то, о чем я знал еще со времен работы с мисс Тони: это всего лишь молочная кислота, ее нужно разогнать – и все будет хорошо.

Как легкая разминка переросла в вакханалию, я не заметил. Но вот мы уже делаем третий подход приседаний, а впереди безумных сорок минут работы со скакалкой. Когда Тим, удовлетворенный моими стонами и пóтом, удалился, я принял душ и хотел было выпить кофе, но в дверь уже звонила Полина.

Мне нравилось работать с нотами, смотреть на их интересное расположение и извлекать из молчавших клавиш мелодию. А вот во второй части урока – застопорились. Видимо, вчерашняя запись давала о себе знать: я не мог выдавить из горла связанной мелодии, голос пропадал на первых трех секундах пения. Полина вооружилась длинными спицами, надела латексные перчатки и полезла мне в рот.

– Воспаление. Небольшое, но это вещь опасная. Вы вчера перетрудили связки?

– Да нет вроде, мы записывали песню…

– После распевки?

– Ну, это было сразу после того, как мы с вами позанимались, больше я не распевался.

– А песня вокально сложная?

– Я бы не сказал.

– Сколько времени вы работали?

– Часа два.

– Два часа?! Да вы что, угробить голос хотите?! Срочно анисовые ингаляции и голосовой покой! У вас так давно не было практики, что двухчасовые нагрузки нужно обязательно предварительно тренировать! В крайнем случае, использовать смазки… Я вам все потом расскажу. А сейчас нам нужно спасать голос.

Из недр ее сумочки появился пузырек с анисовым эфирным маслом, которое Полина развела в супнице кипятком и велела мне дышать парами.

– И так делать три раза в день, а также пить молоко с минеральной водой или содой, в общем, подойдет любая щелочь. Голосовой покой на три дня, через три дня увидимся, чтобы с вашим голосом все было хорошо, понятно? И убрать любые физические нагрузки.

Да уж, Моника такому положению дел не обрадуется. После ухода Полины я написал ей смс и спросил, что мы будем делать дальше. Ответа я ждал часа два, за которые успел проглотить два стакана теплого молока с минералкой и даже не блевануть. К слову сказать, ингаляция с анисом очень помогла – я почувствовал, как голос начал прорезаться. Но проверять не стал – голосовой покой!

В ответ на мое сообщение Моника привезла доктора. Молодую, но очень серьезную девушку.

– Джейсон, ну как вы? – обеспокоенно спросила Моника.

Я показал «ок», на что она ответила:

– Это доктор Мун, она вас посмотрит и выпишет лечение.

Доктор Мун вооружилась круглым зеркальцем, которое нацепила на лоб, и точно такими же спицами, как Полина, и также полезла ко мне в рот.

– Воспаление небольшое, гнойников нет, ангины тоже. Вы уже лечитесь? Чувствую запах аниса и молока.

Я кивнул.

– Продолжайте, пять-шесть ингаляций в день, теплое питье…

В общем, все то же, что и сказала Полина, только в увеличенных дозах. Моника проводила доктора Мун, а сама вернулась.

– Итак, нужно пересмотреть график. Принять участие в сессиях сможете? Нам нужны фотографии – обновить сайт, ваши аккаунты. Дальше, концерты отменяем?

Я замахал руками – ни в коем случае!