Смерть с отсрочкой - Крис Хаслэм Страница 45

Спина Ника взмокла от пота. На сей раз в виде исключения он соглашался с каждым сказанным Ленни словом, но у него уже не было сил выражать согласие.

— Мы вообще едем туда, куда надо? — вымолвил он.

— Осмелюсь сказать, — кивнул Сидней. — Почему остановились?

Ник кивнул на каменный сводчатый проезд внизу на крутом склоне.

— Там написано «Hostal», [62]— сказал он.

Ленни перегнулся через Сиднея и взглянул вниз.

— Похоже на похоронную контору.

— Там написано «Cerveza frio», — добавил Ник.

— Что это значит?

— Холодное пиво, — перевел Сидней.

— Чего ж мы стоим? — охнул Ленни. — Быстро сворачивай!

— Ну-ка, слушайте, — приказал Сидней, когда Ник проехал сквозь арку и остановился в мощенном плитами дворе, предназначенном для лошадей. — Мы ищем окаменелости, помните? Тихие ученые мужи, которые больше жаждут знаний, чем выпивки. Не спорим, не ругаемся, не деремся и, прежде всего, не вступаем в разговоры с местными. Ясно?

— Как скажете, — кивнул Ленни. — Я их всех перебью. Вам пинту, мистер С.? — Он бросился бегом и распахнул обитую дверь, прежде чем Ник успел заглушить мотор. Не обратив внимания на название «Hostal La Cerda», [63]влетел в обшитое досками помещение, освещенное скудным светом, способным проникнуть в закопченные окна, не замечая служащего, обмякшего за темной деревянной конторкой у входа. Стремясь к cerveza frio, оглядел просторный обеденный зал, расположенный вокруг огромного круглого камина, где в кольце белого пепла дымились последние ночные поленья. Грубая неуклюжая мебель стояла под коричневым потолком, который якобы поддерживали прихотливо и асимметрично расставленные стволы деревьев. Мутные окна в черных стенах выходили на долину, в правом углу располагалась стойка бара с единственным табуретом. Ленни достиг ее в три прыжка, дернул шнур медного колокольчика. Огляделся вокруг, облокотился на липкий деревянный прилавок, заглянул за него, почесал бок, посмотрел через плечо. Вновь позвонил в колокольчик, не получив ответа, схватил стакан, нажал на кран пивной бочки с ярлыком «Махон». Висевшая на стене голова дикого кабана смотрела на него сверху вниз с немым неодобрением.

— Мистер Ноулс!

Пиво не наливалось. Ленни закрыл кран, не совсем убедительно изобразив нечто вроде беспечной невинности.

— Чего?

В дверях стоял Сидней.

— Вы ослепли?

— Э-э-э… как сказать. А что?

— Человек мертв.

— Кто? Надеюсь, не бармен?

Сидней указал на конторку.

— Черт побери! — взревел Ленни. — Откуда вы знаете? Может быть, он вздремнул…

Сидней поднял голову мертвеца за обвисший клок седых волос, осмотрел иссохшее морщинистое лицо и бросил. Голова с глухим стуком упала на чистую страницу регистрационной книги.

— Пойдите посмотрите, есть ли тут еще кто-нибудь, — распорядился он.

Ленни заледенел.

— Где Ник? — спросил он. — Я его пошлю.

— Сами идите, — потребовал Сидней. — Быстро!

— Он убит? Если убит, никуда не пойду. Просто хотел пива быстренько выпить. Не хочу стать следующей жертвой.

Сидней вздохнул:

— Я бы сказал, он умер от инфаркта, инсульта, по какой-то другой возрастной причине. Стало быть, отошел тихо-мирно, и в этом милом месте наверняка есть работники, которых необходимо уведомить.

— Может быть, просто свалим ко всем чертям?

Ввалился небритый Ник с висевшей на губе сигаретой.

— Думаете, тут есть свободные номера? — Он остановился с отвисшей челюстью и вытаращенными глазами. — Кто из вас это сделал?

— Не я, — воинственным хором заявили Сидней и Ленни.

— Когда мы вошли, он вот так и сидел, — объяснил Сидней.

— Может быть, просто свалим, пока кто-нибудь не пришел? — предложил Ник.

— И я говорю то же самое, — кивнул Ленни.

— Слишком поздно, — улыбнулся Сидней.

Шелест резины по камням известил о прибытии другой машины.

Ленни с отвращением оглянулся на Ника и медленно покрутил головой.

— С тобой сплошные неприятности, Николас, скажешь, нет? Даже не можешь выбрать долбаную гостиницу, которая не похожа на хреновы «Секретные материалы». [64]

Хлопнула дверца, по двору раскатился низкий испанский говор.

— Мы просто безобидные искатели окаменелостей, любители, помните? — прошептал Сидней.

Гваделупе Серрано Сунер, естественно, потрясла смерть отца, а ее дядя Пепе, брат покойного, был не столько огорчен, сколько озабочен. Предложил гостям сесть в углу, через секунду явился с бутылкой «Фуэрте» и тремя стаканами. Смутился еще больше, вынужденный признаться, что пива в гостинице нет, предусмотрительно захватив с собой в качестве извинения полбутылки водки. Брату восемьдесят три года, объяснил он, сочувственно передернув плечами в сторону Сиднея. Несчастье, конечно, и очень прискорбное, только бизнес есть бизнес, и, если джентльмены согласны, он немедленно перенесет багаж в лучшие номера.

— Я пока не решил, — молвил Сидней.

— Разумеется, — проворковал хозяин. — Ситуация необычная. Пейте, пожалуйста, а тем временем я… — Он сдвинул большой и указательный пальцы, извещая о мелком, но неотложном деле, которым немедленно должен заняться, и отступил назад, погладив шаткий столик подобострастным жестом придворного.

— Что дальше будем делать? — спросил Ник по уходе хозяина.

Сидней снял очки, протер стекла носовым платком.

— Трудно сказать, — признал он.

— Кончайте валять дурака, Шерлок, — сказал Ленни, наливая в винный бокал маслянистую водку. — Я вам говорю, надо сматываться.

— А я говорю, остаемся, — возразил Сидней. — В гостинице пусто, место удобное, идеальная отправная база для поисков. — Он не стал спрашивать мнения Ника. — Мистер Ноулс, идите за мной. Мистер Крик, поставьте фургон в глубине двора, в каком-нибудь укрытии, если возможно.

Ленни хотел налить себе на дорожку, но Сидней воспрепятствовал.

— Некогда! — крикнул он. — Еще надо договориться о льготных расценках.

Постоялый двор «Свинья» стоял на крутом западном склоне ущелья. Широкая лестница из старой сосны спускалась из столовой к кухням и спальням. На обшитых панелями стенах висели размытые выцветшие фотоснимки охотников в твиде и коже. Облысевшие кабаны таращили стеклянные глаза с дощечек над стершимися нечитаемыми эпитафиями, рогатый олень изумленно разевал рот, как будто его голову только что пробили шпунтами.