Враг - Ли Чайлд Страница 44

– А на подъездной дорожке нет следов шин?

– Нам не удалось обнаружить ничего определенного.

Я промолчал.

– Жертву убили ломиком, – продолжал Кларк. – Вероятно, им же преступник вскрыл дверь.

– Я так и подумал, – сказал я.

– После нападения преступник вытер ломик о ковер и вымыл в раковине на кухне. Мы нашли там следы крови. На кране отпечатков нет. Опять перчатки.

Я ничего не сказал.

– И отсутствует еще кое-что, – сказал Кларк. – Складывается впечатление, что генерал практически там не жил.

– Почему?

– Наша бригада криминалистов тщательнейшим образом осмотрела дом. Мы сняли все отпечатки, волосы и волокна отовсюду, в том числе из раковины и душа, как я уже говорил. Все принадлежит жертве, за исключением пары отпечатков. Вот оно, подумали мы. Но оказалось, что это отпечатки мужа. Однако по соотношению ее и его отпечатков стало ясно, что он практически не бывал в доме в течение последних пяти лет. Это нормальная практика?

– Ему приходилось проводить много времени на службе, – сказал я – Но на праздники он должен был возвращаться домой. Вероятно, в их браке не все складывалось так хорошо, как казалось.

– Таким людям лучше развестись, – заметил Кларк. – Ведь даже для генерала это не проблема, верно?

– Вы правы, – ответил я. – Но теперь уже поздно.

Кларк надолго задумался.

– Насколько плох был их брак? – наконец спросил он. – Настолько плох, что нам следует проверить мужа?

– Не получается по времени, – ответил я. – Он был уже мертв, когда убили его жену.

– Это как-то связано с деньгами?

– Хороший дом, – сказал я. – Скорее всего, он принадлежал ей.

– А как насчет заказного убийства, оплаченного заранее?

Он хватался за соломинки.

– Тогда ему пришлось бы это сделать, когда он находился в Германии.

Кларк ничего не сказал.

– Кто вам звонил, чтобы спросить, как продвигается расследование? – поинтересовался я.

– Вы звонили, час назад, – ответил он.

– Не припоминаю, чтобы я это делал.

– Не вы лично, – объяснил он. – Ваш человек. Маленькая черная цыпочка, которую я видел с вами на месте преступления. Лейтенант. Я был занят и не смог с ней поговорить. Она оставила мне ваш телефон, но я куда-то сунул листок с номером. Поэтому я позвонил по телефону, который вы мне дали в самом начале. Я что-то сделал не так?

– Нет, все в порядке, – ответил я. – Сожалею, что мы не сумели вам помочь.

Мы повесили трубки. Я немного посидел, а потом вызвал сержанта.

– Пригласите ко мне лейтенанта Саммер, – сказал я.

Саммер появилась через десять минут. Она была в полевой форме, и по ее лицу и жестам я видел, что она немного нервничает. И еще я уловил легкое презрение. Я предложил ей сесть и сразу приступил к делу.

– Мне позвонил детектив Кларк, – сказал я.

Она ничего не ответила.

– Вы нарушили прямой приказ, – сказал я.

Она продолжала молчать.

– Почему?

– А почему вы отдали мне такой приказ?

– А как вы сами думаете?

– Потому что вы решили выполнить приказ Уилларда.

– Он мой командир. И мне следует выполнять его приказы.

– Я не согласна.

– Вы в армии, Саммер. И подчиняетесь приказам вовсе не из-за того, что с ними согласны.

– Но мы не закрываем глаза на некоторые вещи только из-за того, что нам отдали приказ.

– Нет, именно так мы и поступаем все время. Всегда.

– Ну, значит, так поступать не следует.

– Кто сделал вас начальником штаба?

– Это нечестно по отношению к Карбону и миссис Крамер, – сказала она. – Они невинные жертвы.

Я немного помолчал.

– А почему вы начали с миссис Крамер? Вы считаете ее более важной, чем Карбон?

Саммер тряхнула головой.

– Я не начинала с миссис Крамер. Она была второй на очереди. Начала-то я как раз с Карбона. Изучила списки в журнале прихода и ухода персонала с базы и отметила, кто находился на базе, а кто отсутствовал.

– Вы передали мне эти бумаги.

– Но сначала я их скопировала.

– Вы идиотка, – сказал я.

– Почему? Потому что не испугалась?

– Сколько вам лет?

– Двадцать пять.

– Значит, в будущем году вам исполнится двадцать шесть. Вы станете двадцатишестилетней черной женщиной, уволенной из армии с лишением прав и привилегий. Другой карьеры вы себе не намечали. Между тем на рынке гражданской рабочей силы будет полно людей, уволенных из армии в связи с сокращением вооруженных сил, и вам придется конкурировать с теми, у кого на груди полно медалей, а карманы набиты рекомендациями. И что вы станете делать? Голодать? Пойдете работать стриптизершей?

Она не ответила.

– Вот почему вы должны предоставить мне заниматься этим делом, – закончил я.

– Вы ничего не намерены делать.

– Я рад, что вы так думаете. Это как раз и входит в мои планы.

– Что?

– Я намерен бросить вызов Уилларду, – заявил я. – В результате останется либо он, либо я.

Она ничего не сказала.

– Я работаю на армию, – сказал я. – А не на Уилларда. Я верю в армию. А в Уилларда – нет. И я не позволю ему все превратить в мусор.

Она промолчала.

– Я сказал, что ему не нужен такой враг, как я. Однако он не пожелал меня слушать.

– Большой шаг, – заметила Саммер.

– Вы сделали такой же, – сказал я.

– Почему вы решили меня исключить?

– Потому что если я проиграю, то не хочу никого тащить за собой на дно.

– Вы меня защищаете.

Я кивнул.

– Ну так не надо, – отрезала она. – Я способна сама о себе позаботиться.

Я промолчал.

– Сколько вам лет? – спросила она в свою очередь.

– Двадцать девять.

– Значит, в будущем году вам будет тридцать. Вы станете тридцатилетним белым мужчиной, уволенным из армии с лишением прав и привилегий. Другой карьеры вы себе не намечали. И если я достаточно молода, чтобы начать все сначала, у вас такой возможности нет. Вы всю жизнь провели в армии, у вас нет навыков гражданской жизни, вы никогда не жили среди гражданских лиц, вы ничего не умеете. Так что это вы оказались в тяжелом положении, а не я.