Химия Ее Величества - Ирина Дегтярева Страница 44

Ясем Тарек не собирался сбривать свои саддамовские усы, но в парикмахерскую в Фенере зашел.

В этом полузаброшенном греческом квартале Стамбула, когда-то процветавшем и богатом, теперь царило запустение. Но люди все же жили и вели даже небольшой бизнес, как, например, Эмре Дамла — парикмахер, державший цирюльню на паях со старым греком. Эмре одно время уходил работать в салон красоты, расположенный на набережной Босфора, но недавно вернулся обратно, в цирюльню, стиснутую старыми домами в начале Фенера.

Уходить ему пришлось по вине Горюнова, которого он знал под псевдонимами Марек Брожек и Кабир Салим.

«Провал» Горюнова, организованный российским же Центром в качестве прикрытия для другого разведчика, повлек за собой череду перестановок в стамбульской агентурной сети. Но сейчас все улеглось, и Эмре снова воцарился в привычной обстановке. Так же хлопал по окрашенной синей краской стене картонный портрет Ататюрка, из магнитофона доносился голос Пиаф…

Тарек работал в схожей цирюльне в Багдаде под началом Горюнова, известного ему под именем Кабир.

Там его Горюнов и завербовал. Их знаменательный разговор состоялся в задней комнате цирюльни под аккомпанемент ветра и шуршание песка, принесенного в Багдад из пустыни.

Теперь и Эмре, дождавшись, когда уйдет последний клиент, пригласил Тарека в подсобную комнату, отодвинув шторку перед коренастым арабом, внешне похожим на Саддама Хусейна.

— Что за спешка, хабиби? — Тарек вальяжно расположился в плетеном кресле около металлического шкафчика, какие ставят в спортивных раздевалках.

Одет он был в серебристый дорогой костюм, черную рубашку и темно-серый галстук. Явно за последнее время его ставки выросли и в ИГИЛ, и в MIT, куда его «делегировал» Кабир Салим. Турки хотели контролировать игиловцев и использовать их в своих целях против ненавистных им курдов, а русские через Тарека были в курсе их сношений. Но приоритетом для России все же оставались ИГИЛ и выявление боевиков с территории бывшего Союза.

Тарек сам себе напоминал сторожевого пса на Ближнем Востоке.

— Если я скажу вам, что действую по просьбе уважаемого вами Кабира Салима, вы сбавите обороты? — Эмре пригладил тонкие усики а-ля Пуаро, довольный, что может осадить спесивого араба.

— Если бы он сейчас появился здесь, вылез бы вот из этого шкафчика, — мечтательно постучал костяшками пальцев по металлической дверце Тарек, — может, я бы и поутих. Но ты, хабиби, не уважаемый мной Кабир-сайид, так что захлопнись и давай по делу.

Недовольный Эмре взял себя в руки и сообщил:

— Вам передано поручение. Центр особо оттенил, что Кабир лично вас просит «выполнить это задание как можно оперативнее и подойти к нему деликатно и творчески» — это цитата, — пояснил Эмре со скепсисом. Он достал из кармана сложенный вчетверо листок. — Вот тут все, что необходимо для этого задания. Запоминайте и верните мне.

Тарек окинул связного таким уничижительным взглядом, что тот пожалел о последней фразе.

Ясем прочел записку, написанную по-арабски почерком «тахрири». Не было сомнений, что писал Кабир. Только он мог использовать появившуюся в ненавистном для Тарека Иране каллиграфию, чтобы поддразнить араба, воевавшего в ирано-иракской войне и даже побывавшего в плену у персов.

— Передай Кабиру, что я оценил тахрири и жду с ним встречи. С меня аналогичный ответ. Дословно передай, — строго настаивал Тарек.

Эмре показалось, что запомнить записку араб не смог бы — он взглянул-то на нее мельком, но Тарек уже протянул записку обратно, утратив к ней интерес.

— Да, и фотография, — вспомнил связной и передал ее Тареку. — Это скан с газеты, качество оставляет желать лучшего.

Фотографию Тарек разглядывал чуть дольше, прикидывая, где и как искать Маркаса Макгрегора из «Белых касок».

«Ну найти я его смогу, — подумал он, не сомневаясь в своих способностях и опыте контрразведчика. — Но Кабир явно намекает, что надо постараться перевербовать шотландца. Эта задачка посложнее, однако и она выполнима».

Он уже предвкушал начало охоты.