Благородный топор. Петербургская мистерия - Р. Н. Моррис Страница 42

— Уж если ревновать к Горянщикову, так почему бы заодно не ко всем сразу?

— А может, как раз и ко всем. Некоторым образом.

— Но разве это не тот верзила его убил, который повесился? Мне Зоя Николаевна именно так рассказывала. Она еще топор на нем нашла, весь в крови.

Порфирий Петрович утомленно вздохнул.

В эту минуту дверь в комнату отворилась, и через порог вперевалку вошла закутанная в шарфы и платки округлая женщина в возрасте, с хитровато прищуренными глазами. С собой она несла завернутый в бумагу сверток, перетянутый бечевкой.

— Бабушка! — радостно крикнула Вера, бросая куклу. Подбежав к вошедшей, она цепко, насколько могла дотянуться, обхватила ее ручонками и от бурного чувства взялась натираться круглой щечкой о бабушкину овчину. Не выпуская бабушку из объятий, девчурка подняла голову и, хитро поглядев снизу вверх, спросила: — Баб, а баб! А чего ты мне нынче принесла?

Между тем вошедшая, успев заметить за столом непрошеного гостя, на приставания внучки отреагировала, судя по всему, сдержанней обычного.

— Ну же, ну, крошечка. Разве бабушку так встречают. Внучка же, не унимаясь, тянула коричневый сверток к себе.

— Это мне, да? Мне?

— Нет, крошечка, это бабушкино.

— Вера, оставь бабу Зою в покое! — прикрикнула на шалунью мать.

В ответ девочка лишь тесней прижалась щечкой к любимому существу. Зоя Николаевна тоже, в свою очередь, из объятий ребенка высвобождалась неохотно. Одной рукой она нежно погладила девочку по голове, другой прижала к груди сверток.

Порфирий Петрович, встав, учтиво поклонился. Лилина нервозность от Зои Николаевны, безусловно, не укрылась (видно, успела ненароком проболтаться — вон глаза какие виноватые и вместе с тем упрямые: мол, «что я такого сделала»). Ребенка она прижала к себе словно для защиты.

— А это, видно, та самая госпожа, о ком я столь наслышан, — сказал с улыбкой Порфирий Петрович. — Не вы ль будете Зоя Николаевна?

Льстивое «госпожа» женщину никак не тронуло — в ответ она лишь искушенно улыбнулась: дескать, видали мы таких.

— А я Порфирий Петрович.

— Этот господин, Зоя Николаевна, из полиции.

— Нет-нет, я из следственного управления, — уточнил было Порфирий Петрович, но махнул рукой. — А впрочем, какая разница. Из полиции так из полиции.

— А в чем, собственно, дело?

Женщина прижала к себе сверток с таким видом, будто незваный гость собирался его у нее отнять.

— Я расследую исчезновение некоего господина, Алексея Спиридоновича Ратазяева.

Лиля при этом насторожилась еще больше; Зоя Николаевна, наоборот, расслабилась — даже вон слегка улыбнулась.

— Это еще кто? Мы про такого и слыхом не слыхивали.

Лиля между тем смотрела на следователя с нелегким сомнением, словно внезапно в нем разуверившись, — смотрела, можно сказать, гневно. На ее хмурый взгляд Порфирий Петрович отреагировал улыбкой.

— Этот самый Ратазяев, судя по всему, был связан с одним известным вам, Лилия Ивановна, господином. — В глазах Лили вновь мелькнула обеспокоенность. — А именно с Константином Кирилловичем. Фамилия его, как я выяснил, Говоров. Вы, должно быть, помните — именно так звали того человека, что обвинял вас в краже ста рублей?

— Помню.

— Вот-вот, Говоров Константин Кириллович. Тот самый загадочный господин, что обвинил вас в краже, а сам незамедлительно скрылся, не дождавшись даже, когда вам предъявят обвинение. Почему он, как вы думаете, так поступил?

Лиля, глядя в пол, пожала плечами.

— Быть может, он, как и многие, считал, что человеку благородному достаточно лишь обвинить блудницу, а уж власти сами собой примут его сторону? Все, мол, и так ясно, никаких формальностей не надо? Но в таком случае он не в курсе происшедших в нашем ведомстве перемен. У нас теперь и суды присяжных, и адвокатура, и представители защиты работают. Теперь одного лишь голословного обвинения недостаточно, чтоб человека в ссылку или на каторгу упечь — будь то хоть вор, хоть проститутка. А кстати, тот Константин Кириллович — он из благородного сословия или нет?

— Я с благородством на своем пути не встречалась, — нашлась наконец с ответом Лиля, твердо взглянув дознавателю в лицо.

— Какое там у них благородство! — подала рассерженный голос Зоя Николаевна. — Уродство одно.

— Тот Константин Кириллович, насколько мне известно, делал с вас фотографические снимки?

— Делал, — помертвевшим голосом выговорила Лиля.

— С вашего добровольного согласия? — Да.

— Ну, сама-то фотография не так уж и плоха. По крайней мере, не столь уж…

— Это наихудшее, что можно вообразить! — выкрикнула Лиля, чуть не плача.

— А вы тогда, я понимаю, были молоды — в смысле не по годам молоды? — уточнил Порфирий Петрович со значением.

Лиля поспешно кивнула.

— Это было… еще тогда, в самом начале, — сказала она, совсем по-девчоночьи шмыгнув носом.

— Но тем не менее вы тогда на это пошли, — заметил Порфирий Петрович тоном вполне нейтральным, без всякого обвинения. Он словно высказывал вслух ее собственные мысли.

— Ну, пошла, — сказала она сдавленно. — Куда ж мне было деваться.

При этом она взглянула ему в глаза, словно ища в них понимания, а может, и сострадания.

— Однако на сей раз, как я понимаю, дело обстояло иначе, — продолжал допытываться Порфирий Петрович. — Чего же он добивался от вас на этот раз?

Лиля — ни на кого уже не глядя, с распухшими покрасневшими веками — молча покачала головой. Подобно иконописным ликам на стенах, взгляд ее словно созерцал сейчас мир иной, однако, судя по всему, вовсе не рай небесный.

— Да оставьте ж вы ее в покое! — крикнула в сердцах Зоя Николаевна.

— Мне необходимо разыскать Константина Кирилловича Говорова, — бесстрастно напомнил цель своего визита Порфирий Петрович. — Лиля, скажите, где примерно он делал с вас те самые фотоснимки?

Но Лиля была уже совершенно ко всему безучастна.

— Прошу вас, присмотрите за ней, — поняв, что уже вряд ли чего от нее добьется, обратился он к Зое Николаевне. Та в ответ энергично кивнула. — Ну, а вы ничего мне не скажете про этого человека? — В ответ она столь же решительно мотнула головой. — Или насчет денег, которые вы взяли?

— Почему взяла. Нашла, и весь разговор, — отрезала Зоя Николаевна.

— Но как, как нашли! На убиенном. Знаете, что за это бывает — коли кто вводит в заблуждение следствие? Более того — тут еще вопрос, кому те деньги принадлежали. Вполне вероятно, что они были у кого-то похищены.

— Знаю я, как они были похищены! — выкрикнула вдруг женщина так, что даже Лиля очнулась. — Он, аспид, их у того карлика, отнял! Потому-то его сперва и укокошил! Так что какая теперь разница: карлик-то все одно мертвый! На что ему теперь те деньги?