Приподнявшие завесу. Карельский инцидент - Петр Воронин Страница 4

– Профессор, как-то упоминал в беседе, что у него есть сестра, с которой он много лет не общался; кажется какая-то давняя семейная ссора… Я, честно говоря, не знаю, а спрашивать было неудобно.

– Значит, по сути, вы были самым близким ему человеком в городе?

– Не знаю, наверное.

Влад задумался. С каждым новым вопросом, ему все меньше верилось, что этот молодой человек был как-то связан с убийством. Однако его показания, помогали следствию разобраться в укладе личной жизни профессора, и впоследствии понять причины преступления. Тихомиров доверял своему младшему коллеге больше других, следовательно, Ломтев мог знать важную информацию; какую-то мелочь, которой, может, и сам не придавал значения. Но окончательные выводы делать было рано. Влад мог и ошибаться, исключая причастность Ломтева. Поэтому сейчас, правильно и вовремя заданный вопрос, мог бы помочь пролить свет на невидимые пока мотивы преступления, и окончательно утвердиться с ролью в нем молодого декана. Влад решил не торопиться, и медленно, словно что-то обдумывая, спросил:

– Юрий Геннадьевич, как вы считаете, кто мог совершить это преступление?

– Я просто не представляю, видит бог, – недоуменно развел руками декан. – На работе он абсолютно ни с кем не конфликтовал! Даже раньше, будучи заведующим курсом фармакологии и преподавая, никогда не заваливал студентов. Просто ставил оценку удовлетворительно и все! Я уже упоминал, что он не выносил разгильдяев, и предпочитал не тратить на них свое время.

– Да, я помню, – подтвердил Влад. – Но признаться, этот факт еще больше запутывает следствие. Мне пока не совсем понятно кому нужна была смерть этого человека. Может, у него появилась женщина?

– Нет-нет, уверяю вас, – заверил Ломтев. – Если бы было что-то подобное, я наверняка знал бы.

– Какие-то новые люди? Вообще что-нибудь необычное в его поведении, не замечали? – допытывался сыщик.

– Вы знаете, в последние недели мы мало общались. Я был просто завален работой, а профессор как раз готовился к поездке в Москву, по делам, и я не хотел его отвлекать. Последний раз, мы разговаривали у него в лаборатории, на прошлой неделе в среду. Поговорили не долго. Он сказал, что скоро у него важная встреча. Позже, когда после работы я хотел зайти к нему, то увидел, что он беседует с каким-то молодым человеком, и не стал мешать.

– Вы сразу поехали домой?

– Да сразу.

– Раньше вы видели этого молодого человека?

– Да, он приходил в начале недели; по-моему, в понедельник. Я видел его в коридоре. Он сразу прошел к профессору. Надо полагать, они заранее договорились о встрече. Но он точно не из университета, по крайней мере, до этого я его не видел.

– И профессор ничего про него не рассказывал?

– Ничего. Наверное, просто не было времени. С момента нашего последнего разговора, мы не общались. В четверг он зашел только поздороваться, в пятницу меня не было в университете… И вот только сегодня мы узнали про это ужасное происшествие!

Влад тщательно записывал все даты, разбивая их сразу же по направлениям отработки. С минуту, он сидел, уткнувшись в блокнот, что-то помечая, затем удовлетворенно поднял голову:

– Вы говорите, впервые видели того парня в прошлый понедельник. Описать его сможете?

– Высокий, на вид лет тридцати парень, – сосредоточившись, начал рассказывать Ломтев. – По-моему брюнет. Я его видел сбоку и второй раз со спины, поэтому на счет цвета глаз и черт лица не скажу. Немножко прихрамывал. Оба раза был одет в темное… Э-э-э…такие брюки и куртка знаете, с множеством всевозможных кармашков. Вообще, он производил впечатление военного или охранника.

– Вы не обратили внимания, он что-нибудь нес в руках?

– У него был какой-то кейс или маленький чемодан, что-то в этом роде.

– Ясно, это все?

– Больше ничего не могу припомнить, я ведь видел его всего несколько секунд.

– Хорошо. Юрий Геннадьевич еще один вопрос. У профессора ведь были ключи от запасного входа; он часто им пользовался?

– Когда профессор задерживался допоздна, то предпочитал выходить через внутренний двор. Он ведь жил совсем рядом с университетом, и так ему было ближе до дома. Не нужно было огибать здание. А вообще, этот вход использовался довольно часто в последнее время. Через него, с разрешения ректора, заносят стройматериалы для ремонта; ну и вынос или привоз оборудования и мебели также осуществляется там.

– Понятно. Тогда последний вопрос, – и Влад неожиданно резко взглянул Ломтеву прямо в глаза. – Вам никогда не приходило в голову убить профессора?

Как ни внезапно прозвучал этот вопрос, все же молодой декан ответил, не колеблясь и очень серьезно:

– Это ваша работа, задавать такие вопросы, я понимаю. Я всегда относился к нему как ученик к любимому учителю и многим ему обязан,… и я бы никогда не причинил бы ему вреда, – помолчав, облегченно добавил он.

Уловка не удалась. Влад понял, что запутанный конец клубка этого таинственного преступления, пока что уходит в неизвестность.

* * *

К двум часам пополудни дождь перестал, и картинка неба застыла в угрюмых, тоскливых красках, словно боги накрыли город огромным пепельно-серым шатром: деревья, покрытые мокрой шалью, замерли в безветрии; даже черные тучи на горизонте казались недвижимы.

Но сам город жил, и к этому часу гудел как разворошенный улей: широкие колонны забрызганных осенней грязью машин образовали на дорогах длинные пробки. В последние годы количество автомобилей в Петрозаводске действительно увеличилось в разы, и узкие улочки старого города, просто не справлялись с плотным, железным потоком! Обеденные и шестичасовые вечерние пробки, стали частью жизни города. Они всегда «рождались» в центре, растягиваясь и доставая своими зудящими щупальцами до районов. В такие часы, нередко можно было услышать недвусмысленные гудки недовольных водителей, заряженных всеобщей напряженной атмосферой, и яростно вжимающих педаль клаксона, чтобы встряхнуть зазевавшегося бедолагу спереди…

Общее настроение города всегда передается и обычным людям, большинство которых в такую погоду незаметно для себя настраиваются на меланхолический лад: терпеливо ждут своего троллейбуса упрямые пенсионеры. Продавцы и разного рода бизнесмены из местных торговых центров, повторяя свой ежедневный маршрут, спешно осаждают многочисленные кафе, чтобы пообедать. Сонные таксисты, дежурят в своих стареньких «Матизах» ^[1] неподалеку от остановок. Только студенты – вольный народ, беззаботно прогуливаются, смеются и пьют пиво, не обращая внимания на непогоду.

Влад с интересом наблюдал эти злободневные сценки, сидя у окна небольшой закусочной, в соседнем от университета здании. После кропотливого, пятичасового опроса свидетелей, он забежал сюда, перехватить чего-нибудь горячего, и спокойно позвонить домой. В первом случае ему повезло довольствоваться блинами с сыром-ветчиной и с мясом, так как в заведении не оказалось никакой более альтернативы. А во втором, ему пришлось услышать сначала долгие гудки, а потом женский голос, предупредив всякие поползновения, отрезал: «Я занята, вечером поговорим…». И снова гудки. «Обиделась, конечно», – с досадой подумал Влад. – «Бабы блин! Вечно ноют по каждому поводу».