Проклятие Старого города - Ирина Базаркина Страница 4

– Ну и замечательно! – потер руки преподаватель. – Сегодня у нас с вами, уважаемые господа и дамы, весьма и весьма интересная тема. Впрочем, как всегда.

Он лучезарно улыбнулся и принялся выкладывать на стол бумаги.

Артур Арнольдович Фельдман был тайной любовью не только Карины, но и большей части студенток и преподавательниц университета. Высокий – метр девяносто, широкоплечий, загорелый, всегда одетый в шикарный костюм и белоснежную рубашку, он был похож на парней, рекламирующих дорогие автомобили. Добавьте к этому еще выразительные, чуть лукавые серые глаза, белозубую улыбку и умение превратить в шутку любую, самую сложную житейскую ситуацию, – и сразу станет понятно, почему у Фельдмана было так много поклонниц.

К тридцати четырем годам Артур Арнольдович весьма успешно защитил докторскую диссертацию. Причем, многие поговаривали, что материал докторской был настолько хорош, что тянул на профессорское звание, которое Фельдману не присвоили из чистой зависти. Умный, полный искрометного юмора, энергичный, как новогодняя петарда, из которой вот-вот взлетят вверх разноцветные огни, он по-настоящему любил свой сложный, многим непонятный предмет и объяснял его так, что все моментально влюблялись сначала в Фельдмана, а потом заодно и в генетику.

– Итак, дорогие мои. – Артур Арнольдович тряхнул совершенно уложенными белокурыми волосами, подровнял стопку лежащих на столе бумаг и включил проектор, собираясь продемонстрировать презентацию. – Сегодня мы поговорим о генетических заболеваниях, связанных с кровью. Как вы знаете, гены хранят информацию, которая определяет все врожденные характеристики. Каждый ген, в силу своей уникальной последовательности ДНК, имеет код конкретного признака. Болезнь зависит от наследования доминирующих или рецессивных генов. Шансы ребенка получить два характерных гена от двух носителей и заболеть составляют всего двадцать пять процентов, тогда как шансы стать носителем – пятьдесят процентов. Есть несколько категорий генетических заболеваний. Они делятся по типу гена или хромосомы, которые передают болезни. Взгляните на схему: из нее видно, что наиболее распространенными генетическими аномалиями являются аутосомно-рецессивная, аутосомно-доминантная, многофакторная, Х-хромосомная рецессивная и хромосомная. Я хотел бы более подробно остановиться на аутосомно-рецессивном наследовании. Посмотрите на слайд: в большинстве случаев женщина, которая наследует дефектный ген от одного родителя и нормальный доминантный ген от другого родителя, не имеет никаких симптомов этого заболевания, но является носителем гена. Однако, если она решит родить ребенка от человека, который также является носителем, то малыш имеет пятидесятипроцентный шанс унаследовать один дефектный ген и быть носителем, а также двадцатипроцентный шанс унаследовать два дефектных гена, что является заболеванием. В результате аутосомно-рецессивного наследования возникают такие болезни, как серповидно-клеточная анемия, болезнь Тея-Сакса и кистозный фиброз. Кто скажет, какое еще заболевание мы можем сюда отнести?

– Фенилкетонурию, – подняла руку Карина.

– В точку! – Фельдман поднял вверх указательный палец. – Или фенилпировиноградная олигофрения. Но поскольку нашей основной целью являются заболевания, связанные с кровью, я хотел бы поподробнее остановиться на серповидно-клеточной анемии. Смотрите! Заболевание вызывается недостатком гемоглобина. Гемоглобин – это вещество красных кровяных клеток, доставляющих кислород к другим клеткам организма. При серповидно-клеточной анемии гемоглобин является ненормальным. Люди, которые несут только один дефектный ген, обычно не имеют симптомов заболевания, а те, кто наследует два серпа клеточных генов, имеют проблемы, связанные с ненормальной структурой гемоглобина. Обратите внимание: заболевание может быть определено с помощью простого анализа крови. Дефектные клетки крови имеют форму усеченного круга или, предположим, форму полумесяца, в отличие от нормальных округлых клеток. Серповидные кровяные клетки являются более хрупкими, следовательно, боле легко разрушаются. Они не способны сгибаться и проходить сквозь крошечные узкие сосуды, из-за чего некоторые ткани и органы недополучают необходимые вещества и кислород. Эпизодическое засорение сосудов приводит к повреждению тканей и болям, особенно в руках, ногах, суставах и брюшной полости. Дети с серповидно-клеточной анемией более уязвимы к инфекциям. Большинство детей с данным заболеванием не доживают до взрослого возраста. В настоящее время лечения серповидно-клеточной анемии не существует, кроме обезболивающих препаратов, и, по мере необходимости, внутривенных растворов и антибиотиков. В связи с этим, новые эффективные вакцины имеют жизненно важное значение, так как дети с серповидно-клеточной анемией подвергаются повышенному риску бактериальных инфекций.

– А сейчас я хочу поделиться с вами уникальным случаем генетического заболевания, связанного с кровью, – Фельдман выключил презентацию и заходил туда-сюда у доски, что выражало у него крайнюю степень волнения. – Вчера мне позвонила одна из моих коллег – профессор Сырова. Марина Алексеевна сообщила о вспышке странной генетической аномалии у них в городе.

– В чем заключается ее странность? – осведомилась озабоченным голосом Карина, преданно глядящая на обожаемого ею мужчину.

– Странностей много. Как я вам сказал, случай поистине уникальный, – Фельдман взъерошил волосы. – Во-первых, болеют равным образом люди любого пола и возраста. Во-вторых, число людей, имеющих данную генетическую аномалию, на сегодняшний день насчитывает порядка сорока человек. Заболевшие не являются родственниками, то есть имеют разный состав ДНК. И самое страшное – они все умирают. Словом, мне предложили заняться этой проблемой, и я, не раздумывая, согласился. Кроме того, руководство университета разрешило мне взять с собой группу из четырех студентов. Естественно, это путешествие зачтется им как практика.

– И кто поедет? – заволновалась Карина.

– Думаю, те, кто пишет у меня курсовые. Полагаю, что наше сотрудничество в итоге выльется в интересные дипломные работы, – ответил Артур Арнольдович. – Словом, со мной едут Левандовская, Морозова, Адышева и Доставский. Я попрошу вас немного задержаться после занятий, чтобы обсудить детали поездки.

– Ур-ра! – завопила Карина, явно еле удерживающая себя, чтобы не кинуться на преподавателя с поцелуями. – Девочки, мы едем!

Она повернулась и торжествующе оглядела остальных студентов таким взглядом, как будто только что получила предложение руки и сердца от наследного принца на белом Мазератти.

Прозвенел звонок.

– Господа, все свободны! – возвестил Фельдман.

Студенты, лениво перебрасываясь фразами, не спеша покинули аудиторию. Оставшиеся счастливчики сгрудились около преподавательской кафедры, причем Карина ухитрилась подобраться ближе всех.

Вообще, Фельдман был страшно занятым человеком и никогда не брал больше двух дипломников, которых выбирал сам. В прошлом году он взял со второго курса Мишу Доставского – высоченного, нескладного паренька. Миша не пользовался авторитетом среди однокурсников, так как имел весьма невыразительную внешность, носил очки, не курил, не пил и не ходил на дискотеки. Главным увлечением тихони Доставского, которого тут же окрестили Достоевским, были компьютеры. Все свободное, а порой и несвободное время Миша проводил, уткнувшись носом в монитор. На свой внешний вид парень никогда не обращал внимания: покупал первую попавшуюся вещь и носил, пока она не истлеет. Веяния моды обошли компьютерного гения стороной: он носил то, что было удобно, а не то, что модно и красиво. В общем, поэтому Фельдман и взял Мишу под свою опеку – студент отличался завидной работоспособностью и послушанием.