Ласточки в темноте - Мария Тович Страница 4

– Вот ты где! – Загородив собой солнце, перед Пашей возникла Юля. От неожиданности он спрятал кепку с ягодами за спину и поднял на девушку смущенное лицо. Юля стояла, упершись руками в бока, и испепеляла его взглядом. От негодования ее зеленые глаза стали еще ярче.

– Мы тебя повсюду ищем! Ты понимаешь, что скоро свет уйдёт?! Где ты вообще был столько времени?

Признаваться, что он, как ребенок, увлекся ягодами, Паше не хотелось. Мельком бросил взгляд на руку. Е-мое! Бродил по лесу целых два часа! А казалось, что не больше двадцати минут.

– Так и знала, что Илья хорошего ассистента не посоветует. Хотя… чего можно ждать от полицейского, – Юля показательно вздохнула.

Пашу это замечание задело, но он проглотил обиду и ничего не ответил. Он чувствовал себя виноватым, поэтому послушно двинулся за девушкой, когда Юля схватила его за руку и потащила к ближайшем дому.

На веранде с подвесными диванчиками удобно расположилась вся прибывшая компания. В центре на низком квадратном столике перед ними стояло блюдо с запеченным на гриле мясом, аппетитно обрамленным свежими помидорами черри и пышными веточками петрушки и кинзы. Артур склонился над тарелкой, обнимая свободной рукой Веронику. Игорь курил в отдалении. Глеб же разливал по бокалам золотистое вино.

Паша выдохнул с облегчением. Похоже, никто, кроме Юли, не переживал о его пропаже. И чего она такая взвинченная? Хозяин дома и его дети, наоборот, казались расслабленными и довольными.

– Присоединяйся, – гостеприимно махнул рукой Глеб, когда увидел Пашу. Но от мысли о еде Паше чуть не поплохело, вспомнился разговор о ягодах. Он сморщил нос и отрицательно мотнул головой.

– А где Лора? – плохо скрывая нервозность, спросила Юля.

– Она пошла наверх переодеться, – отозвался Глеб, подхватив бокал, и откинулся на спинку дивана. – Сейчас придет, и начнем.

Тишину наступившей паузы разрезал истошный вопль. Глеб дернулся и пролил вино: желтое пятно уродливым узором расползлось по полосатой подушке.

Крик не прекращался, пока все не оказались внутри дома.

Вниз по лестнице с перепуганным видом сбежала Лора.

Она упала в объятья Глеба и, всхлипывая, выдавила:

– Там… наверху…

– Что там, милая? – пытался заглянуть в ее лицо Глеб.

– Там. Я не знаю. Там кровь! – Она зарылась лицом в его рубашку. – Все в крови.

Глеб наморщил лоб и, осторожно отстранив от себя жену, стал медленно подниматься по ступеням.

Артур схватил первое, что попалось под руку: бронзовую статуэтку оленя. И последовал за отцом.

Они скрылись за дверью, и в доме повисла напряженная тишина. Все замерли в ожидании. Паша слышал свое беспокойное дыхание. Запыхался, пока бежал в дом? Или неужели все-таки съел эту чертову ягоду? Может, не одну? И теперь дыхание сбивается от нескольких резких шагов. Сердце стучало, как ненормальное. Что еще может вызвать этот вороний глаз? Тахикардию, остановку сердца, паралич? Воздух в комнате стал вязким и тягучим. Паша пытался вдохнуть, но легкие отказывались развернуться в полную силу.

– Идите сюда, – позвал сверху Артур. По его голосу трудно было догадаться, что ждало наверху.

Первой очнулась Юля, за ней потянулся Паша. Он оглянулся: следом за ним Вероника вела за руку Лору. Игорь раздумывал дольше всех.

Дверь распахнулась. Юля остановилась так резко, что Паша чуть не натолкнулся на нее. Он вытянул шею, чтобы увидеть то, на что все уставились.

Посередине комнаты стояла массивная кровать с резной дубовой спинкой. На украшенном национальным орнаментом покрывале лежала раскрытая сумка и платье, в котором Лора должна была сниматься.

Наряд был настоящим произведением искусства – рукава, пояс и подол платья были расшиты шелковыми лентами и украшены бисером и стразами. Вряд ли в таких нарядах ходили древние карелы, но выглядел костюм колоритно. Однако все это великолепие портили темно-красные пятна, растекшиеся по юбке. Весь подол покрывали мерзкие бурые разводы.

У Паши скрутило живот от отвращения. Юля брезгливо сморщила нос, а Игорь лишь приподнял бровь.

Лора жалобно всхлипывала, уткнувшись в блузку Вероники, а та поглаживала ее по растрепанным волосам и приговаривала: «Ужас какой, ужас-с».

Артур невозмутимо провел указательным пальцем по красному пятну и приложил его к губам.

– Что ты делаешь? – вырвалось у Вероники.

– Пробую кровь на вкус, – понизил голос Артур. – Кровь помидоров.

Лора притихла и подняла голову.

– Дорогая, просто кто-то глупо пошутил. Это не кровь, а разбавленный кетчуп. Ну же, иди ко мне. Посмотри, – улыбнулся Глеб.

– Кто мог это сделать? – всплеснула руками Лора.

– Всевидящая Эльви, – дурашливо прогудел Артур, подняв руки и издав устрашающий вой. – Это она. Признавайся, Лора! У тебя черная душа!?

– Хватит дурачиться, – осекла его Вероника. – Не видишь, она и так испугалась.

– Но если этого не делал никто из нас, – рассудила Юля. – То кто? Будто и правда здесь замешано что-то сверхъестественное. Может, это какой-то знак?

– Это может означать лишь то, что на примерках кто-то слишком много капризничал, – снисходительно покачал головой Глеб. – Не волнуйся, Юленька, тут нет ничего фантастического. Скорее всего «подарок» от разгневанной швеи или ее помощницы. Ты бы знала, как Лора умеет выражать недовольство.

Услышав свое имя и словно очнувшись, молодая жена снова заголосила, но уже возмущенно:

– И как я теперь буду сниматься? Что делать? Костюм испорчен!

Вероника подошла поближе и расправила платье:

– Пожалуй, дела не так уж плохи.