Целовать девушек - Джеймс Паттерсон Страница 39

В конце недели Кейт выписали из больницы. Она спросила, не соглашусь ли я встречаться с ней каждый день для беседы. Я с готовностью согласился.

— Только совсем не в лечебных целях, ни в коей мере, — объяснила она. Ей просто хотелось открыть кому-то душу, поделиться самым сокровенным. Частично оттого, что тут была замешана Наоми, мы довольно скоро добились взаимопонимания.

Никакой дополнительной информации, никаких свидетельств связи Казановы с Джентльменом-Ловеласом из Лос-Анджелеса не поступало. Бет Либерман, журналистка из «Лос-Анджелес Таймс», наотрез отказалась разговаривать со мной. Она распродавала свой литературный шедевр в Нью-Йорке.

Я хотел было слетать в Лос-Анджелес, чтобы с ней встретиться, но Кайл Крейг отговорил. Он заверял меня, что я знаю все, что известно журналистке. Кому-то надо было верить, вот я и поверил Кайлу.

В понедельник днем мы отправились с Кейт на прогулку по лесу в окрестностях реки Викаджил, то есть в тех местах, где ее обнаружили мальчики. Разговора мы об этом не заводили, но понимали, что теперь повязаны этим общим для нас делом. Без сомнения, никто не знал о Казанове больше Кейт. Если бы она еще что-то припомнила, это было бы весьма кстати. Самая на первый взгляд непритязательная деталь могла оказаться ключом к разгадке.

Оказавшись в темном лесу к востоку от реки Викаджил, Кейт стала непривычно молчаливой и подавленной. Монстр в человеческом образе мог бродить прямо сейчас где-то поблизости, совсем рядом. Может быть, даже следил за нами.

— Я когда-то любила гулять по такому лесу. Повсюду заросли ежевики и лавра, в них щебечут голубые сойки. Все это напоминает мне детство, — рассказывала Кейт по пути. — Мы с сестрами каждый Божий день бегали купаться к такой же речке, как эта. Плескались голышом, что нам строго запрещал отец. Мы делали всегда именно то, что он строго запрещал.

— Вот теперь умение плавать и пригодилось, — сказал я. — Может быть, именно благодаря этому вы благополучно выплыли из Викаджил.

Кейт покачала головой:

— Нет, просто из-за своего упрямства. Я поклялась не умереть в тот день. Не желала его радовать.

Мне и самому становилось не по себе в этом лесу. Каким-то образом беспокойство было связано с печальной историей этих лесов и окружающих их полей. Когда-то в этих местах располагались табачные фермы. На них использовался рабский труд. Кровь и плоть моих предков. Беспрецедентное похищение и порабощение более четырех миллионов африканцев, когда-то завезенных в Америку. Они были похищены. Оказались здесь против своей воли.

— Этой местности я совсем не помню, Алекс, — сказала Кейт.

Когда мы выходили из машины, я нацепил заплечную кобуру. Кейт нахмурилась и покачала головой при виде оружия, но возражать не стала. Понимала, что я охочусь на вампиров, один из которых бродит на свободе. Ей приходилось с ним встречаться.

— Помню, что, когда сбежала, очутилась в лесу наподобие этого. Высокие корабельные сосны.

Темно, мрачно, как в пещере с летучими мышами. Помню, как внезапно исчез дом. И больше ничего. Дальше провал. Даже не могу вспомнить, как в реке очутилась.

Мы находились примерно в двух милях от того места, где оставили машину. Теперь мы шли в направлении на север и все время вдоль реки, по которой плыла Кейт во время ее невероятного побега, удавшегося «просто из-за упрямства». Каждое деревце, каждый куст жадно тянулся к слабому, едва пробивавшемуся солнечному свету.

— Мы попали в царство леса. Вот оно — торжество мрака, хаоса, варварства над человеческим разумом, — сказала Кейт, скривив верхнюю губу. Казалось, будто мы с усилием бредем против течения в могучем грозном потоке растительности.