Змеиный зуб - Фэй Келлерман Страница 39

— Благодарю, что согласились со мной побеседовать, — сказал Декер.

— Что привело вас сюда? — негромким, хорошо поставленным голосом осведомилась Жанин Гаррисон. — Что это — визит вежливости? Или вам не дает покоя чувство вины?

— Вины?

— Преступность в городе расцвела пышным цветом. Полиция полностью утратила контроль над ситуацией. Как еще можно объяснить бойню в том злополучном ресторане?

Декер решил не торопиться с ответом. Жанин с такой силой сжала кулаки, что у нее побелели костяшки пальцев. Тем не менее взгляд ее оставался спокойным и невозмутимым.

— Каким образом я могу вам помочь? — спросила она.

— Я очень вам сочувствую в связи с понесенной вами утратой, мисс Гаррисон. — Декер посмотрел ей прямо в глаза. — Надеюсь, мои вопросы не покажутся вам невежливыми и не причинят боли.

— Боюсь, вероятность того, что ваши надежды не оправдаются, весьма высока.

Подумав немного, Декер решил отойти от своего плана беседы. За час, прошедший после его первого визита, поведение Жанин Гаррисон изменилось так резко, что у лейтенанта невольно мелькнула мысль: не специально ли она отсрочила встречу, чтобы успеть посоветоваться с адвокатом? В этом случае лучше не затягивать разговор.

— Видите ли, — начал он, — в ходе расследования трагедии в ресторане мы выявили кое-какие несоответствия...

— Несоответствия?

— Да, мэм.

— Я вас слушаю, — сказала Жанин, не сводя с него глаз.

Декер почему-то почувствовал себя неловко под ее пристальным взглядом.

— Мы встречаемся и беседуем с большим количеством людей, — продолжил он. — Насколько мне известно, ваши родители были членами Гринвэйлского загородного клуба, верно?

Жанин разомкнула губы, словно собираясь что-то ответить, но не проронила ни звука.

— Почему вы меня об этом спрашиваете? — наконец поинтересовалась она.

— Простите, я не понял.

— Почему вы задаете мне вопросы о моих родителях? Почему вы втягиваете их в процесс расследования?

Наступила долгая пауза. Небрежным на первый взгляд, но на самом деле тщательно отработанным движением Декер откинулся на спинку стула.

— Я задал вам совсем несложный вопрос, мэм. И мы оба знаем, что ответ на него может быть только положительным.

— Если вы знаете ответ, к чему тогда спрашивать?

— А в течение какого времени они были членами клуба?

— Насколько я понимаю, вам и это известно.

— У меня сложилось впечатление, что они входили в число основателей «Гринвэйла» и, значит, стали членами клуба пятнадцать лет назад.

— Вам виднее.

— Вы ведь тоже проводили там немало времени, когда были подростком, мэм?

— Я не знаю, каковы ваши критерии в отношении времени.

— Скажем, вам случалось проводить в клубе уикэнды?

— Иногда.

— И чем вы там занимались?

— Думаю, это вас не касается.

Декер легонько постучал ручкой по блокноту — бьющая через край сексуальность Жанин Гаррисон и ее откровенная враждебность нервировали лейтенанта, тем более что он ничем не заслужил подобного отношения и пришел лишь для того, чтобы получить кое-какую информацию. Она же воспринимала их беседу как допрос.

— А сейчас вы бываете в клубе, мисс Гаррисон? Насколько я знаю, вы имеете определенные привилегии благодаря той роли, которую сыграл в создании клуба ваш отец.

Жанин Гаррисон бросила на лейтенанта оценивающий взгляд.

— Вы что, скрываете от меня какую-то важную информацию? — спросила она.

Декер снова почувствовал себя неуютно и усилием воли расслабил чересчур напряженные плечи и спину.

— К сожалению, у меня нет информации, которую я мог бы от вас скрывать.

— Тогда чего ради весь этот разговор?

Декер провел языком по внутренней стороне щеки.

— Может быть, сейчас неудачный момент для нашей беседы, мисс Гаррисон? Если так, я готов прийти в другой день.

— Меня возмущают ваши вопросы. — Жанин Гаррисон в упор смотрела на лейтенанта. — Собственно, даже не вопросы, а их подтекст.

— Простите?

— Совершенно очевидно, что, хотя вы пришли якобы просто побеседовать, на самом деле ваша цель — переложить вину за произошедшее в этом проклятом ресторане с городского управления полиции на самих жертв. Вы ведете себя так, будто это они виноваты в случившемся.

— Мисс Гаррисон, я просто не знаю, что вам на это сказать.

— Типичная философия местных стражей порядка. — Жанин нетерпеливо махнула рукой. — С моими родителями безжалостно... расправились, потому что преступники чувствуют себя в нашем городе слишком вольготно, а виновата в этом, оказывается, я. Или Гринвэйлский загородный клуб. Знаете что? Сделайте мне одолжение — прекратите ходить на чужие похороны, перестаньте сочувствовать беде, которая вас никак не касается. У меня достаточно в жизни горя, так что я не желаю, чтобы меня еще и полиция дергала.

Декер молчал, в самом деле не зная, что сказать. Да, с родителями Жанин действительно расправились. Но ведь он на ее стороне. Почему же она не хочет ему помочь? Может, она, как и кое-кто из родственников других пострадавших, знала Харлана и от этого чувствовала себя виноватой?

Потом лейтенант вдруг вспомнил, как Мардж говорила, что Гаррисоны были очень богатыми людьми, и он сразу подумал о наследстве. Мозг лейтенанта напряженно заработал. В конце концов детектив решил, что в сложившейся ситуации следует немного сымпровизировать.

— Я слышал, что вы играете в теннис, и очень неплохо.

Собеседница лейтенанта закрыла ярко-голубые, с прозеленью глаза, затем снова их открыла и смерила Декера холодным взглядом.

— Кто вам это сказал?

— Как давно вы начали играть? — спросил лейтенант, проигнорировав ее вопрос.

— Очень давно.

— Какие корты предпочитаете — грунтовые или травяные?

— Я играю только на грунтовых.

— Вы совершенно правы, — на травяных кортах нередко все решает везение, а не мастерство.

— Вы что, пытаетесь установить со мной контакт, лейтенант?

— Возможно, — по-мальчишески улыбнулся Декер.

Жанин взяла бумажную салфетку и промокнула сухие глаза.

— А вы сами играете в теннис, лейтенант?

— Теперь уже довольно редко. Что поделаешь, — старею. Но форму поддерживать надо.

Жанин быстро окинула Декера оценивающим взглядом, чуть дольше задержалась на его груди, затем снова встретилась с детективом глазами.

— Вы крупный мужчина... и хорошо сложены. Конечно, вам не мешало бы сбросить фунтов десять, тогда вы, пожалуй, могли бы побыстрее двигаться.