Погребённые заживо - Марк Биллингем Страница 38

— А как же дети в гараже? — спросил Торн.

Портер заправила прядь волос за ухо.

— Кажется, тогда ему это удалось?

— То был порыв, который он не мог обуздать, — заметил Ларднер. — Это не было запланированным преступлением. Именно поэтому мы его и поймали.

Торн с Портер переглянулись — они оба знали, что такое утверждение не совсем верно. Обычно труднее всего поймать как раз тех, кто действует под влиянием момента, — насильников, убийц. Те же, кто вынашивает преступные планы, в конечном счете, осложняют жизнь только себе — остаток жизни они, как правило, строят подобные планы в психушке.

— Кроме того, — добавил Ларднер, — зачем Фристоуну было ждать, чтобы отомстить? Все эти слова про «блюдо, которое смакуют холодным» — полная чушь. За долгие годы я повидал многих, кто размахивал топором, так что могу сделать кое-какие выводы. Если решил отомстить, то сделаешь это под горячую руку. Не будешь ждать несколько лет. Это не имеет никакого смысла.

В словах Ларднера явно был резон. Ропер сказал почти то же самое — и с этими доводами не поспоришь. Но даже если такой человек, как Грант Фристоун, решился спустя много лет поквитаться, насколько вероятно, что он изберет такой извилистый путь? Да еще и вовлечет в эту игру других людей?

— Фристоун когда-нибудь упоминал мужчину по имени Конрад Аллен и некую Аманду Тиккел?

Ларднер казался озадаченным:

— Я таких имен не припоминаю. По правде сказать, он мало с кем общался.

Спрос не бьет в нос, тем более что в жизни нет легких путей.

— Вы сказали, — начал Торн, — что Фристоун не убийца. Похоже, вы не верите, что он убил Сару Хенли. Вы что, разделяете версию несчастного случая?

— Возможно, — Ларднер внезапно немного замялся.

— А как считают остальные члены комитета?

— Простите?

— Вы же наверняка обсуждали этот вопрос. Остальные, должно быть, высказывали свое мнение?

— Нет, — Теперь Ларднер был уже совсем не в своей тарелке. — Мы это не обсуждали.

— Похоже, вы уклоняетесь от прямого ответа. По-вашему, Фристоун не убивал?

— Да нет. Он убил, но есть же разница между тем, что человека просто толкнули, и тем, что его нарочно толкнули на лист стекла, правда? Сейчас среди моих клиентов есть такой, которому дали четыре года, потому что у какого-то пьяного, которого он однажды ночью вытолкал из бара, были — по иронии судьбы — слишком тонкие кости черепа. Вы понимаете, о чем я? За годы мы сталкивались с бесчисленным количеством подобных случаев, и я до сих пор нахожу, что само понятие «намерение» может быть весьма расплывчатым. — Он на секунду задержал взгляд на лице Торна, потом опять отвернулся и покачал головой. — Не знаю…

Торн снова увидел своего старого учителя. «Это все пустая трата времени». Он был готов к тому, что Ларднер сейчас откроет ящик стола и достанет Джона Бьюкена. [26]

— А его сестра? — поинтересовалась Портер.

— Ну, это совершенная противоположность.

— Она обеспечила Фристоуну алиби…

Торн взглянул на мисс Портер. Его глаза округлились, в них читался вопрос.

— Сестра?..

— Я думаю, в конечном счете, полиция была права, когда не поверила ее заявлению, — ответил Ларднер. Он поднял руку и пригладил те немногие волосы, что остались на макушке. — Если не ошибаюсь, судмедэксперт так и не смог с уверенностью указать время смерти.

— Да, он назвал двухчасовой промежуток, — подсказала Портер. — А сестра Фристоуна клянется, что все это время брат был вместе с ней. Гулял в парке с ней и ее детьми.

— Дело в том, что и шесть лет назад она обеспечивала ему алиби. На то время, когда происходили похищения детей, — Ларднер немного грустно улыбнулся. — У нее явно те же проблемы с восприятием действительности. Не верит в то, что это совершил ее братец.

Раздался стук в дверь. Ларднер встал, обошел стол и извинился: у него назначена еще одна встреча.

— Да-да, конечно, — сказала Портер.

Торн продолжал смотреть на нее — с немым вопросом в глазах.

* * *

Когда они спускались по лестнице, он все-таки задал этот вопрос — даже несколько резче, чем намеревался.

— Черт, какая еще сестра?

— Как я и сказала — сестра Фристоуна…

— Когда ты об этом узнала?

Портер не смогла сдержать самодовольной улыбки.

— Я навела некоторые справки сегодня утром. Это было несложно. — Она прижалась к стене, когда мимо них промчался адвокат, разодетый в пух и прах. — Ты слышал, что сказал Ларднер? Полиция не поверила ее заявлению, потому что она уже не в первый раз выгораживает брата.

Сойдя с лестницы, они свернули в людный коридор, который шел вдоль двух самых больших залов судебных заседаний. И увидели до боли знакомую обоим обстановку: беспокойные свидетели и усталые полицейские, родственники тех, кто привлечен к суду, — тех, кого обвиняли в мошенничестве, изнасиловании, жестоком обращении. Мужчины в новых туфлях и рубашках с тугими воротничками. Женщины с остекленевшими глазами, как у манекенов в магазине женской одежды «Дебнемз», в напряжении сидящие на скамейках и отчаянно желающие отправиться в туалет (вырвать и пописать). Цоканье чьих-то высоких каблуков по мраморным плитам, подобное пистолетным выстрелам.

Все они в залах суда громогласно клялись в своей правдивости и шлифовали грубую ложь, покрываясь испариной при справедливом приговоре.

— Тебе не показалось, что ему не очень-то хотелось обсуждать всю эту кухню в их комитете? — заметила Портер. — Он заметно занервничал.

Торн с ней согласился:

— Ропер тоже не хотел это обсуждать. Он рассказывал об этом, но не слишком вдавался в детали, которых он просто «не помнит». Их он замалчивал или напускал туману. Понимаешь, о чем я?

— Едва ли стоит этому удивляться, верно? Ни одному из них нечем хвастать.

Не нужно быть специалистом в криминологии, чтобы понять, почему все, кто имел отношение к осуществлению надзора над Грантом Фристоуном, предпочитали не касаться этой темы. И старались держаться от нее как можно дальше. Программу, которая привела к смерти молодой женщины — смерти, за которую частично несут ответственность и они, члены МКОБ, — едва ли можно занести в послужной список как особое отличие.

— Я считаю, что дело Фристоуна может оказаться пустой тратой времени, — признался Торн.

— Нельзя сказать, что я с тобой не согласна.

— Но я все-таки попрошу Холланда и еще кого-нибудь разузнать об оставшихся членах комитета. Во всем нужен порядок.