Брад - Кеннет Дж. Харви Страница 38

— Доверься нам, — сказал человек. — Мы тут все — одна большая семья.

Брад улыбнулся, он понял слово «семья» и окончательно уверился в том, что скоро увидит родителей.

Да уж, не очень бурно его приветствуют в раю. Отец говорил, что будет играть особенная музыка. А еще у рая должны быть золотые врата. Врата Брад видел, но вовсе не золотые. Они были высокие и железные и походили на прутья решетки в его клетке. Выглядело все так, будто внутри кого-то заперли.

Брад уверял себя, что крики, которые раздавались из-за стен, были криками радости. Они ведь порой переходили в смех. Смех и крик одновременно. Может, чистое, ничем не замутненное счастье заставляло людей кричать? Трудно было разделить смех и крик. В целом в раю оказалось ничего. Жить можно. Надо только дождаться родителей.

Брад терпеливо смотрел на дверь. Один или два раза в круглом окошке появлялись глаза. Они смотрели прямо на Брада, словно чего-то ждали. Брад не знал, правильно ли он себя ведет. Наверное, надо сделать что-то, подтверждающее, что он хороший? Может, это все еще экзамен? Брад выпрямился, улыбнулся, и глаза пропали.

Он вычистил из-под ногтей грязь. Провел языком по щербатым зубам. Стало больно. Больно там, где язык касался маленьких дырочек. Боль распространялась, как огонь по сухой траве. Свет в комнате погас, стало темно. Зубная боль усилилась.

Брад подошел к окну. Во дворе было пусто. Только знакомая тьма, она путалась в покачивающихся ветвях деревьев. Деревьев в раю было почему-то мало. Браду хотелось открыть окно, послушать, как шуршит листва, но ручки на толстой раме не было. Странная это была рама на ощупь — стекло и резина одновременно. А на вид деревянная, как дома, на ферме. Этот обман расстроил Брада.

Ветер шумел в ветвях. Листья рвались на волю. Смогут ли они освободиться? И когда? Они же еще зеленые, не желтые и не оранжевые. Желтый и оранжевый — цвета побега. Осень. Тогда листья обретают силу. Целый год они копят эту силу, забирают ее у ветра, день за днем, без конца крепнут, и вот осенью силы набирается достаточно, и листья освобождаются. Брад всегда зачарованно наблюдал за их плавным падением. Он бегал под деревьями и собирал целые охапки, хлопал в ладоши, смеялся. Листья падали специально для него.

На земле их подхватывал ветер, они носились туда-сюда, наслаждаясь новым ощущением свободы. Это был момент их триумфа, короткий миг счастья перед полным освобождением.

Но в стенах рая не было ни деревьев, ни листьев, ни животных. Если это рай, то где же вечный свет? Брад оглянулся на темную комнату. Светилось только круглое окошечко в двери.

Браду стало грустно. Почему Господь заставил его так остро ощутить одиночество? Где животные? Браду не хватало их теплых шкур и знакомого запаха. Где листья? Где деревья? Где бескрайние поля? Куда все подевалось? В раю не должно быть стен.

Брад не решался произнести все это вслух. Невозможно было выговорить такие слова — «поддельный рай». Да, здесь тихо. Это Брад понимал. Здесь спокойно. Но где же мама с папой? Ведь Браду обещали… Он вспомнил слова отца: «Терпение — это добродетель». Добродетель — это что-то очень хорошее. Значит, надо терпеливо ждать.

Брад сел на кровать и прислушался. Было совсем тихо. И все-таки происходило что-то странное. Оно разливалось в воздухе, просачивалось сквозь дверь. Брад принюхался и испугался.

Что-то резко зазвенело. Коровий колокольчик. Так быстро, не переставая, будто по проходу неслось стадо. Дышать становилось все труднее. Воздух густел. Покрывался пятнами. Запахло остывшими головешками из камина. Все неправильно. Пепел. Пыль. Да, Брад обманулся. Огонь.

* * *

Сержант вышел из уютного бара. По улице с воем пронеслись две пожарные машины. Он подошел к краю тротуара, вытянул шею и увидел, что пожарники въезжают на территорию больницы. Стив поспешил за ними. У восточного крыла здания понемногу собиралась толпа, люди переговаривались, обсуждали происходящее. Из окон вырывались клубы густого дыма. Огня видно не было. Потом лопнули стекла, пламя взревело, и провалы окон окрасились оранжевым.

Пожарные тянули шланги. Брандмейстер громко выкрикивал команды, но остальные, похоже, не слушали его, просто действовали по наитию. Огонь бушевал, жар давил на грудь. Сержант впал в транс и, не зная, что делать, пошел туда, где полыхало сильнее всего.

Из дверей выбегали больные. Они собирались кучками во дворе — дрожащие, одетые в пижамы и ночные рубашки. Все кашляли, кричали, махали руками, словно отмахивались от искр.

В ушах стоял оглушительный треск. Вопли. Стив огляделся. Все вокруг заволокло красно-черной пеленой. Перед глазами встал смутный образ человека, которого надо найти. Брад. Сержант всмотрелся в толпу. Какая-то женщина, высокая и худая, замерла, не отрывая глаз от огня. Она тоненько визжала, словно младенец, но лицо ее при этом оставалось абсолютно спокойным. Другая сумасшедшая прижимала ладони к щекам, как будто водворяла на место слетевшую маску. Потом раскинула руки, оглянулась, ожидая реакции, и вцепилась ногтями себе в лицо. Еще один пациент показывал на пламя, икал и смеялся. Рядом коротконогий человечек, встав на цыпочки, что-то шептал на ухо своей соседке. Та в панике хрипела.

— Неправда! Бог свидетель, это неправда.

Некоторые больные хватали пожарных за полы одежды. Пожарные яростно отмахивались, поминая Господа Бога Иисуса Христа. По двору сновал персонал, медсестры отводили пациентов подальше, а те немедленно возвращались обратно.

Краем глаза полицейский заметил, что из дверей никто больше не выбегает. Но где же тогда его жена? Получается, спасать некого? А ведь он за нее в ответе! Надо хоть на этот раз предотвратить ее гибель.

Полицейский подошел к дверям. Жара душила. Кожа на лице сморщилась, пот хлынул в глаза. Подоспел пожарный и схватил сержанта за рукав. Стив показал полицейский жетон, но пожарный прокричал, перекрывая рев огня:

— Мне плевать! Назад!

Стив отошел. Легкие жадно хватали прохладный воздух. Сержант вспомнил, что сзади был еще один вход, и обошел больницу кругом. Так и есть! Двери, а рядом — никого. Хотя на лестнице дыма почти не было, Стив понимал, что при такой жаре долго не продержаться. Он, задыхаясь, рванулся по ступеням наверх, туда, где, как он знал, содержатся преступники. В коридоре шестого этажа суетился медперсонал. Огонь сюда еще не добрался, но в воздухе висел густой дым. Было очень жарко, скоро провалятся перекрытия. Пол обжигал ступни. Дым сочился во все щели. Стив прислушался к грохоту. Точь-в-точь артобстрел.

К сержанту подбежали медсестры.

— Бегите, — закричали они и потянули его к лестнице.

— Уберите руки! — оттолкнул их Стив. — Я полицейский.

— Там один парень не хочет выходить, — тут же откликнулся с другого конца коридора медбрат и закашлялся. Он показал, куда идти, и кинулся к выходу.

Еще один подтвердил на ходу:

— Мы его сдвинуть не можем!