Самая долгая ночь - Грег Кайзер Страница 37

— Спасибо, герр Науманн, — поблагодарил Пройсс, чувствуя, что в любую секунду к нему вернется мигрень.

Науманн сделал еще одну затяжку.

— Сможешь отплатить мне услугой за услугу, — неожиданно спросил он.

— Да, бригадефюрер.

— Кальтенбруннер что-то говорил об операции, которую проводит здесь абвер.

Пройсс тотчас мысленно представил себе группенфюрера Эрнста Кальтенбруннера — верзилу-австрийца, законченного алкоголика, который после смерти Гейдриха занял пост главы РСХА.

— Если не ошибаюсь, она называется «Нахтигаль», — продолжил Науманн. — Абверу удалось внедрить своих людей в ряды черчиллевского УСО, Управления специальных операций.

Пройсс понятие не имел, куда клонит его покровитель, и тот, по всей видимости, это заметил.

— Черчиллевское УСО — это банда головорезов, которые выполняют задания этого толстяка с сигарой, — пояснил Науманн. — Шпионы и диверсанты. Вот что такое УСО. Они прилетают из Англии на самолетах или их сбрасывают с парашютом. Оказавшись здесь, в континентальной Европе, они творят свои подлые дела. По словам Кальтенбруннера, абверу удалось выявить несколько шпионов. Кроме того, ведомство Канариса занимается борьбой с местным движением Сопротивления. Для этого им и понадобилась операция «Нахтигаль». Абвер распространяет ложные призывы к подрывной деятельности, поступающие как будто из Англии, чтобы с их помощью заманить партизан в ловушки, засады и тому подобное.

Науманн махнул рукой. Он как будто находится в зале суда, подумал Пройсс.

— Занимается этим делом некто Гискес, оберлейтенант абвера. Кальтенбруннер хочет, чтобы мы за ним приглядывали. Ты мне сообщишь, если вдруг что-нибудь узнаешь об этом Гискесе, договорились, Хорст?

Науманн пытливо посмотрел на своего протеже, как будто ему было что-то известно. Пройсс тотчас решил, что будет лучше, если он скажет правду.

— Я уже встречался с Гискесом, герр бригадефюрер, — признался он и рассказал, как они с Гискесом договорились обмениваться информацией, как Гискес выдал ему своего информатора Аннье Виссер, — абверовец наверняка заманил ее в свой силок «соловьиными трелями», только сейчас понял Пройсс — и поведал о последней облаве. Правда, он не упомянул о старухе, вылетевшей из окна третьего этажа.

Науманн снова затянулся папиросой, и она громко зашипела в тихом кабинете.

— Официально мы сотрудничаем с абвером, но я, Хорст… — Науманн приложил к губам палец, как будто собрался выдать какой-то секрет. — Я слышал опасные вещи. Попахивает предательством. Ведомство Канариса буквально кишит изменниками. Поговаривают о зреющем заговоре против фюрера. Настанет день, и они горько пожалеют о своих гнусных замыслах. И тогда мы займемся ими. Присматривай за этим Гискесом, постоянно держи его в поле зрения, чтобы в случае необходимости мы сразу могли забрать все нити «Нахтигаля» у абвера. Сообщай мне про каждый его шаг, договорились?

— Разумеется, — машинально ответил Пройсс, чувствуя, что от напряжения у него начинает трещать голова. Гиммлер желает видеть Голландию Judenfrei, свободной от евреев. Цёпф строит планы на его счет. И вот теперь ему придется следить за Гискесом, опять-таки из-за скверных отношений между СД и абвером.

— Превосходно, Хорст. Превосходно. Спасибо. Если у тебя еще остался коньяк, давай выпьем. Тебе не нужно отдавать «Ферран» Цёпфу. — Науманн улыбнулся. Пройсс наполнил бокал начальника почти до краев.

Науманн вытащил из кармана и протянул Пройссу портсигар — поцарапанный и погнутый, сохранившийся со времен их славного пребывания в России. Внутри, похожие на толстые бревна возле какой-нибудь деревенской лесопилки, лежали папиросы. При взгляде на них в голове у Пройсса тотчас возникла иная картина: тела мертвых евреев, рядами лежащие в яме.

Пройсс взял папиросу, защемил несколько раз картонную гильзу, чтобы в рот не попадали крошки табака, и прикурил от зажигалки бригадефюрера. Затем откинулся на спинку стула и попытался затянуться.

Он подумал, что оставил Россию в далеком прошлом, и там же те жуткие вещи, что напоминали ему о первых, победных, днях. И вот теперь он сидит вдали от этой страны, в Голландии, держа в руке вещественное напоминание о том времени.

Папироса зашипела и затрещала, рассыпая искры.

— У нас проблема, — сообщил Маус. Каген, сидевший за столом напротив, смерил его неприязненным взглядом. Они находились в пабе под названием «Дельфин» в паре кварталов от дома номер сорок семь на Аргайл-стрит. В помещении было темно — на улице шел сильный дождь. Крупные капли барабанили в окно, возле которого они сидели. Бармен принес им теплое пиво и вернулся к стойке.

— И ты тот, кто нам ее создал, — парировал Каген. Маус напряг руку — наложенные Рашелью швы тотчас дали о себе знать.

— Спарк не уймется, — продолжил тем временем немец. — Его подручные все еще там, продолжают следить за домом, а это значит, что Спарк все еще охотится за нами. — Полчаса назад они осторожно заглянули на Аргайл-стрит, и Маус указал на ганефа-соглядатая. Тот стоял в цветочном магазине напротив их дома, прижавшись носом к оконному стеклу. И хотя Маус не был на все сто процентов уверен, ему показалось, что это был Хью.

— Он охотится за тобой, гангстер.

Каждый раз, когда Каген открывал рот, Маусу было все труднее сдерживаться, однако на этот раз он промолчал.

— Даже если ему нужен я, то это светит неприятностями всем нам, верно я говорю? Тебе, Рашель, ее брату, Йоопу. — Маус предпочел не говорить Кагену, что неприятности светят их четверке в любом случае, даже если им удастся живыми и невредимыми уйти от Спарка и его громил. Он машинально потрогал рукоятку «смит-вессона», засунутого за пояс.

Каген отпил пива и посмотрел на залитое струями дождя окно, на людей, спешивших по улице с зонтами в руках. Впервые за долгое время он согласно кивнул.

— Да, — произнес он, понизив голос, и посмотрел Маусу в глаза, однако тотчас поспешил отвести взгляд. — Какое это имеет значение? Он нас не найдет, во всяком случае, пока мы живем в этом отеле.

Маус вытащил из пачки сигарету. Вчера он думал об этом весь день, да и сегодня тоже.

— Есть одно место, в котором он нас наверняка найдет, — произнес он. — И даже знает время, когда мы там будем. Я имею в виду летчика, О'Брайена. Спарку ничего не стоит нажать на него, и тот обязательно признается ему, когда и с какого места мы вылетаем. Спарк приставит пистолет к его голове. О'Брайен все ему скажет, как пить дать. — Маус знал, что прав в своих предположениях. Спарк уже наверняка в курсе, что у них на воскресенье в Бигглсвейде назначена встреча с О'Брайеном.

Он должен сделать все, что в его силах, чтобы остальные долетели до Голландии. Если этого не будет, то весь его план полетит псу под хвост. Когда же он ликвидирует своих спутников и вернется в Лондон, то спрячется от Спарка и его головорезов. Заляжет на какое-то время на дно, а затем найдет способ вернуться обратно в Штаты. Но сейчас самое главное — переправить эту четверку в Голландию.