Замурованный труп - Джо Горес Страница 36

— Что же ты не заводишь машину? — мягко спросил Кёрни и, глянув на часы, добавил: — Твои семьдесят два часа почти истекли.

Вот оно что. Кёрни хочет именно сейчас подвести последнюю черту. Психологически момент выбран совершенно точно. Целый час он убил на подстраховку в то время, как Кёрни торчал у дома Биглера, и вот он возвращается, садится в твою машину и спокойно говорит: «Поезжай». Вопрос только — куда.

Чертыхнувшись себе под нос, Баллард взялся за ручку двери.

— Что ты собираешься делать? — спросил Кёрни.

— Зайду в дом, переверну эту миленькую маленькую Мэри вверх ногами и буду трясти до тех пор, пока из нее не вывалится адрес. Эта сучонка знает, где живет Одум, и будь я...

— Но и мы тоже знаем.

— Сейчас я... Что?.. — Баллард замер в глупой позе, так и не выйдя из машины.

— 1902, Гавалло-роуд, Антиох. Мы не знаем имени девицы, у которой живет Одум, и мы не знаем номера его квартиры, но в доме их всего двенадцать...

Балларда как будто окатили холодной водой.

— Как тебе удалось все это выяснить?

— Я перевернул суку вверх ногами и тряс ее до тех пор, пока адрес не выпал. — Кёрни не сказал ни слова о Паркере. Этот матерый преступник играл с ним частно.

— Шарон? — Боже, когда он избавится от этой дурацкой привычки слепо верить всему, что ему хотят внушить?

Пока они ехали по городу, Кёрни изложил ему свою версию разговора с Шарон Биглер, версию, где о Паркере не было никакого упоминания. Гизелла как раз собиралась связаться с ним по радиотелефону, но они были вне пределов досягаемости рации.

* * *

Открыв глаза, Барт Хеслип уставился в потолок. Что, черт побери, с ним произошло? Где он?.. Облизав губы, он повернул голову набок. Еще и еще. Каким образом?..

— Господи, — сказал он, — как я хочу пить!.. Который час?..

Его голос пресекся. Прежде чем кто-нибудь успел ему сказать, что он уже три дня пребывает в коме и что сейчас двадцать часов сорок семь минут с секундами — двенадцатое мая, пятница, он опять захрапел.

Доктор Арнольд Уитейкер с сияющим видом посмотрел на безмерно усталую Коринну Джоунз, на плоскую как доска рыжую медсестру, которую он любил похлопывать по попке, на маленькую санитарку-филиппинку, которая только что принесла Коринне стакан апельсинового сока и на которую с некоторых пор он обращал свой благосклонный взгляд.

Коринна, одновременно смеясь и плача, устремилась к телефону.

* * *

Навстречу им, в ослепительно белом свете фар, бежало шоссе с притулившимися вдоль него домами. В долине между округлых холмов оказалось достаточно тепло, и они не стали закрывать окна. Ветер играл их волосами, словно облетающими листьями. Баллард чувствовал нарастающее напряжение.

— Ты уверен, что это тот самый адрес, который нам нужен, Дэн? — сдавленным голосом спросил он.

— Если не тот самый, значит, мы впустую потратили целый день.

Кёрни в последний раз затянулся сигаретой и раздавил ее о дно пепельницы. Баллард ощутил, что губы у него пересохли. Нет, нет, Одум Хоуи не должен уйти от наказания.

— Но... как ты предполагаешь действовать, если он там, Дэн?

— По обстоятельствам.

Машина, ехавшая по другую сторону разделявшего шоссе ограждения, оглушила их бесконечной чередой гудков. Должно быть, подростки, упивающиеся вечерним теплом и своей юностью.

— Мы... попробуем взять его сами?

Квадратное лицо Кёрни ничего не выражало; свет фар еще одной встречной машины скользнул по его массивному подбородку.

— Мы не полицейские, Ларри; и у нас нет достаточно веских доказательств, которые мы могли бы предъявить полицейским. У нас вообще нет никаких доказательств. Ни вины Гриффина, ни вины Одума, ни даже того, что на Барта было совершено нападение.

— Так что же мы будем делать?

— Вспомни, мы частные детективы, ведущие обычное дело об изъятии автомашины. Мы разыскиваем двухдверный «тандерберд» выпуска 1972 года по поручению наших клиентов — Калифорнийского гражданского банка. Когда мы найдем машину, мы заберем ее от их имени. — Он закурил еще одну сигарету и протянул пачку Балларду. — Но я готов побиться об заклад, что Одум так просто автомобиль не отдаст. Недаром же он был готов на все, даже на убийство, только бы оставить его.

Это означало, что они постараются спровоцировать Одума на какое-нибудь противозаконное действие. Что-нибудь вроде нападения на Барта. Ну что ж, подумал Баллард, вполне разумно. И тут его вдруг посетила странная мысль.

— А если он не станет нам мешать?

— Тогда придется подождать. Пока Барт не оклемается и не ткнет на него пальцем. А тем временем за ним повсюду будут следовать наши люди. Без нашего ведома он даже молнию на штанах не сможет расстегнуть в туалете. Если понадобится, мы установим за ним круглосуточное наблюдение.

Голос Кёрни прозвучал неожиданно резко, даже со сдерживаемой яростью. Похоже, что Дэн Кёрни — кто бы мог подумать, Дэн Кёрни! — вкладывает в расследование всю свою душу. Неожиданно Баллард понял, что предельный срок ему установлен лишь для того, чтобы он думал только о расследовании, а не о том, зачем оно проводится.

— Не думаю, впрочем, чтобы это понадобилось, — продолжал Кёрни. — Сегодня вечером Одум должен будет сделать свой ход. Тут-то мы до него и доберемся.