Порода убийц - Джон Коннолли Страница 36

— "Needless Markup", — присвистнул Луис. — Да ты прямо раздаешь денежки направо-налево. Если у тебя их куры не клюют, можно мне немного?

— Стиль стоит денег, — ответила она.

— Точно, — согласился Луис, — постарайся убедить в этом другую половину присутствующих.

Двадцать пять процентов в лице Эйнджела рылись в огромном пакете, пока не нашли чек, который быстро выронили и подули на пальцы, будто обожгли их.

— Что она купила? — поинтересовался Луис.

— Судя по чеку, дом, а может быть, и два.

Она показала им язык.

— Ты сегодня рано, — заметил я.

— Как-то ты расстроено это сказал. Я помешала разговору о футболе или о ралли на грузовиках?

— Мыслишь стереотипами, а еще психолог.

Мы еще немного поболтали, потом пошли через дорогу в «Анаго» и еще пару часов провели в разговорах ни о чем и обо всем за олениной, говядиной и жареным лососем. Когда подали кофе и троица попивала арманьяк, я рассказал им о Грэйс Пелтье, Джеке Мерсье и смерти Джосси Эпштейна.

— И ты думаешь, что ее отец прав насчет того, что она не покончила с собой? — уточнил Эйнджел, когда я закончил.

— Просто концы не сходятся. Мерсье мог бы надавить на следствие через Огасту, но привлек бы внимание к себе самому, а этого ему не хотелось бы.

— И поэтому он нанял тебя, чтобы заварить всю кашу.

— Может быть, — согласился я. Впрочем у сенатора, могли быть и другие причины, хотя я и не мог сказать какие.

— И что же ты думаешь случилось с Грэйс? — спросила Рейчел.

— По моим прикидкам, вторым человеком, кто находился в автомобиле во время поездки на север, могла быть Марси Бекер. Но ее нет, и из машины она убралась так стремительно, что забыла сигареты, которые лежали над бардачком прямо перед ней.

— И, возможно, забыла свой пакетик с кокаином, — добавил Эйнджел.

— Это вероятно, но я так не думаю. Похоже, кокаин подбросили, чтобы несколько подпортить слишком чистый образ Грэйс. Наркотики, стресс из-за учебы, лишила себя жизни из непонятно откуда взявшегося пистолета.

— А что была за пушка? — поинтересовался Эйнджел.

— "Смит-вессон", специальная модель «Субботний вечер».

— Не так уж трудно раздобыть, если знаешь, у кого спросить, — пожал плечами Эйнджел.

— Но я не думаю, что Грэйс Пелтье знала, у кого спросить. По словам ее отца, она вообще терпеть не могла оружие.

— Ты думаешь, Марси Бекер могла ее убить? — спросила Рейчел.

Я повертел в руке стакан.

— Опять же, это не исключено, но ведь они были подругами, и к тому же вряд ли эта девушка смогла бы так хорошо сымитировать самоубийство. Если бы мне пришлось строить гипотезу — и, Бог свидетель, я уже достаточно этим занимался, — я бы предположил, что Марси Бекер что-то или кого-то увидела. Того, кто убил ее подругу, пока ее не было в машине по какой-то причине. И если я смог догадаться о том, что Грэйс ехала в машине не одна, то об этом же догадается и тот, другой — убийца.

— А значит, ты должен разыскать Марси Бекер, — подытожил Луис.

— И побеседовать с Картером Парагоном, чья секретарша уверяет, что Грэйс так и не приехала на встречу.

— А причем тут смерть Эпштейна?

— Я не знаю, но только он и Мерсье пользовались услугами одной и той же адвокатской конторы, и Мерсье достаточно хорошо знал покойного рабби, если приглашал его домой и даже повесил его фотографию на стене своего кабинета.

Затем я рассказал им об Аль Зете и Харви Рэйгле, господине Падде и сопровождавшей его женщине.

— Ты хочешь сказать, что он пытался отравить тебя своей визитной карточкой? — с недоверием переспросил Эйнджел.

Даже меня самого смущало это предположение, но я кивнул утвердительно:

— У меня было такое ощущение, что он приехал повидаться со мной, потому что это то, чего от него ожидали, а не потому, что действительно думал, будто я отступлю, выйду из игры, — объяснил я. — Карточка была частью сценария, средством побудить меня к действиям, так же, как и то, что в другом случае мне откровенно дали понять, что за мной следят.

Луис посмотрел на меня, не отрываясь от стакана:

— Мужик хотел посмотреть на тебя, понять, с кем имеет дело, — негромко заметил он.

— Я показал ему пистолет, — ответил я, — он убрался.

Бровь Луиса заметно приподнялась:

— Говорил же, тебе этот ствол пригодится когда-нибудь.

Но при этом ни он ни я не улыбнулись.

Мы с Рейчел шли домой пешком, держась за руки, ни о чем не разговаривая довольные уже тем, что наконец наедине друг с другом. Мы больше не говорили ни о Грэйс Пелтье, ни о чем другом, связанном с этим делом. В ее спальне я сбросил туфли и улегся на ее постель, наблюдая за тем, как она двигается в мягком желтом свете ночника.

Затем она встала передо мной и вытащила сверточек из своего необъятного пакета.

— Это что, для меня? — удивился я.

— В некотором роде, — она разрывая упаковку и извлекая белоснежный лифчик тончайшего кружева, такие же трусики, еще более нежный пояс с резинками и пару настоящих шелковых чулок.

— Не думаю, что они мне сгодятся, — заметил я, — даже не уверен, подойдут ли они тебе.

Рейчел состроила гримаску, расстегнула юбку и дала ей упасть на пол, потом стала медленно расстегивать рубашку.

— Ты даже не хочешь, чтобы я примерила? — шепотом спросила она.

Считайте меня слабаком, но и более сильные мужики сдавались под таким нажимом.

— О'кей, — охрипшим голосом согласился я, чувствуя, как вся кровь от головы устремилась куда-то вниз.

* * *

Потом, ночью, я лежал рядом с ней в темноте и слушал звуки ночного города за окном. Я думал, что она спит, но через некоторое время она потерлась головой о мою грудь, и я почувствовал, что она смотрит на меня.

— Ставлю пенни, что ты думаешь о них, — сказала она.

— Я бы поставил больше.

— Пенни и поцелуй, — она прижалась ко мне своими мягкими губами. — Думаешь о Грэйс Пелтье, да?

— О ней, о Братстве, о Падде, — ответил я, — обо всем.

— Я повернулся к ней и увидел белки ее глаз.

— Кажется, я боюсь, Рейчел.

— Боишься чего?

— Того, что я могу сделать, того, что мне придется сделать.

Ее рука потянулась ко мне, бледный призрак в ночи. Она прошлась по моим глазам, скулам, очертаниям головы.

— Боюсь того, что я сделал в прошлом, — произнес я наконец.

— Ты хороший человек, Чарли Паркер, — прошептала она. — Я бы не была бы с тобой, если бы не верила в это.