Затерянный город - Клайв Касслер Страница 36

Старинный аэроплан выделывал замысловатые фигуры в чарующем танце на фоне голубого неба, нарушая, казалось, мыслимые и немыслимые физические законы гравитации. Остин с восторгом наблюдал за пируэтами, стоя на краю летного поля, расположенного к югу от Парижа. А крошечный самолетик тем временем выполнил воздушную спираль, затем совершил полуоборот, взмыл вверх, развернулся еще раз и полетел в обратном направлении.

Остин даже голову втянул в плечи, когда аэроплан стал камнем падать к земле. Потом он выровнялся и низко пролетел над полем. Даже непосвященному человеку было ясно, что скорость слишком велика для безопасной посадки на этом поле. По правде говоря, он летел, как управляемая человеком ракета, однако через несколько секунд машина коснулась поля колесами, похожими на велосипедные, подпрыгнула несколько раз, а потом спокойно покатилась в сторону ангара, натужно ревя мотором. Когда двойной деревянный пропеллер перестал вращаться, из кабины пилота вылез мужчина средних лет, спрыгнул на землю, снял защитные очки и направился к Остину, широко ухмыляясь. Если бы на его месте был щенок, он сейчас энергично помахивал бы хвостом от радости и удовольствия.

– Сожалею, месье Остин, что этот аэроплан одноместный, – сказал он, – а то я бы предложил вам совершить удивительную прогулку по небу.

Остин внимательно рассмотрел крохотный самолет, его конусообразный нос, под которым был укрыт двигатель, а также деревянный фюзеляж, покрытый прочным материалом. На боку самолета отчетливо виднелась эмблема – череп и перекрещенные кости. Толстые металлические тросы, закрепленные в нижней части крыльев, вели к кабине пилота, придавая самолету фантастический вид.

– Несмотря на все мое уважение к вашей машине, месье Гроссе, она выглядит так, словно в ней не поместится даже один человек.

Загорелое и обветренное лицо француза засияло.

– Не смею винить вас в излишнем скептицизме, месье Остин, – «Моран-Солнье» и впрямь выглядит так, будто его собрал какой-то школьник в подвале своего дома. Его длина составляет всего двадцать два фута, а размах крыльев не превышает двадцати семи. Однако не стоит забывать, что в свое время этот крохотный москит был самым грозным оружием в небе. Он был самым быстрым – более ста миль в час – и обладал удивительной маневренностью. В руках умелого и опытного пилота это действительно была самая эффективная машина для поражения противника.

Остин подошел к самолету и провел рукой по фюзеляжу:

– Больше всего меня удивили этот конусообразный обтекаемый фюзеляж и конструкция крыла. Когда речь заходила о Первой мировой, я обычно представлял себе неуклюжие тупорылые коробки с двойными крыльями.

– И правильно делали, месье Остин. Большинство тогдашних аэропланов действительно имели спаренные двойные крылья, но французы далеко опередили другие страны в разработке монопланов. Эта модель была лучшей по аэродинамике за весь период войны. Ее главное преимущество перед бипланами состояло в том, что такая машина могла гораздо быстрее набирать высоту, хотя этот недостаток был скоро устранен на самолетах типа «Сопвич» и «Ньюпорт».

– Ваш «иммельман» был исполнен превосходно.

– Merci. – Гроссе грациозно поклонился. – Порой все не так просто, как кажется на первый взгляд. Этот крохотный самолет весит менее тысячи фунтов с полной нагрузкой, но при этом оснащен мотором мощностью 116 лошадиных сил. Требуется немалое умение, чтобы управлять такой машиной в воздухе и держать ее под контролем. – Он весело улыбнулся. – Один пилот как-то сказал, что самая большая опасность в этом типе самолетов заключается не в том, чтобы успешно вести бой, а в том, чтобы благополучно сесть на землю. Вы, вероятно, заметили, что я садился на огромной скорости.

Остин энергично закивал.

– Да, месье Гроссе, вы еще мягко выразились. У меня было такое чувство, что вы сейчас проделаете огромную дыру в этом летном поле.

– И я был бы далеко не первым в этом деле, – заверил Гроссе, не переставая сиять. – Хотя моя задача была не такой сложной, как у старых пилотов военной поры. Вы только представьте себе, что такой самолет садится с продырявленными крыльями и оборванным покрытием на фюзеляже! А ведь многие пилоты получали ранения и теряли сознание от потери крови… Вот в этом-то и заключалась самая большая опасность.