Фабрика кроликов - Маршалл Кэрп Страница 35

На следующее утро, ровно в пять пятнадцать, двадцать третья из ста самых влиятельных персон Голливуда отъехала от собственного дома и вырулила на Амальфи-драйв, что в районе Пасифик-Палисейдз.

Конечно, персона могла вызвать одного из водителей, работающих в «Ламаар студиоз». Если уж на то пошло, персона могла попросить подбросить ее на работу даже и любого из вице-президентов «Ламаар студиоз». Потому что персона звалась Ронни Лукас. Но Ронни Лукас предпочитал сам водить свой трехлетний «лендкрузер».

Сегодня, как обычно по средам, Ронни направлялся в приют для бездомных при Объединенной методистской церкви, что на пересечении бульвара Пико с Четвертой улицей в Санта-Монике.

Ронни Лукас являлся феноменом индустрии развлечений. Когда журналисты спросили его, каково после восемьдесят седьмого места в рейтинге ста самых влиятельных персон Голливуда, проводимом «Энтертейнмент уикли», оказаться сразу на двадцать третьем, Ронни ответил:

– Видимо, это закон обратной перспективы. В прошлом году у нас с Кэти был только один сын, Джереми, и в рейтинге трех самых влиятельных персон в доме я занимал почетное третье место. А теперь у нас родились близнецы, да еще мы завели спрингер-спаниеля, и я скатился с третьего места на шестое.

Десять лет назад Ронни был пустым местом, а точнее – молодым актером из Мунстера, что в штате Индиана, подрабатывавшим официантом и бегавшим по прослушиваниям. А потом умер Джо Диггз, чернокожий комик, игравший сварливого старого метеоролога в запредельно успешной комедии положений под названием «Эфир навыворот». Продюсеры не хотели заменять одного чернокожего старикана на другого. У них имелись свои причины: «Второго Диггза не будет, а сравнения в его пользу нам не нужны. У нас уже играл самый смешной чернокожий, и мы не возьмем в сериал его бледную тень».

Так появился новый персонаж, Сонни Дей, белый парень двадцати с хвостиком, патологически неспособный предсказывать погоду, но при этом настолько обаятельный, что фиктивные телерейтинги стали просто зашкаливать.

Ронни вписался. Не каждому, будь он хоть трижды голубоглазым и белокурым, удается сродниться с аудиторией как с собственными соседями. «Эфир навыворот» попал в десятку самых популярных сериалов.

Ронни Лукас совершил стремительный взлет – от реплики «Добрый вечер, сегодня я обслуживаю ваш столик» до обложки «ТВ-гида». Слава – она что кокаин: Ронни мигом подсел. Он любил вечеринки и поклонников, он даже папарацци любил. Однако за дело взялась Кэти, возлюбленная Ронни еще со старших классов, – на тот момент они были женаты три года. Однажды ночью, вскоре после того как Ронни объявили «Ароматом месяца», он завалил домой, благоухая перегаром, сортиром и женским парфюмом, и обнаружил на подушке записку следующего содержания: «Я возвращаюсь в Индиану. Я люблю тебя, но не хочу жить с главным мудилой Голливуда».

На следующий день Ронни стоял под дверью у тещи и тестя в Мунстере. Он позвонил, Кэти открыла, он рухнул на одно колено и сказал:

– Прости меня. Клянусь, я стану главным антимудилой Голливуда, только поедем домой.

Кэти согласилась, и Ронни сдержал клятву. Он сменил амплуа – стал честным парнем, который любит жену и детей и ответственно относится к работе. Папарацци потеряли к нему интерес. И хотя Ронни всячески отрицал собственную влиятельность, он не мог отрицать собственной популярности. Три года он не расставался с призом зрительских симпатий.

Ронни сменил телевидение на большое кино; правда, ни один фильм с его участием не номинировался на «Оскар», зато все они получали похвальные отзывы и делали феноменальные кассовые сборы. Любая студия готова была продать все свои души оптом (конечно, если предположить, что удалось бы найти хоть одну), лишь бы сманить Ронни Лукаса. Ронни, однако, оставался верен компании, благодаря которой совершил свой первый рывок, а именно «Ламаар студиоз».

Кинозвезда и лицо компании, недавно он подписал контракт на пять лет и пять полнометражных фильмов. «Ламаар» любила Ронни, и Ронни отвечал взаимностью.

Сверяя свою нравственность по Кэти, Ронни оставался невинным, совсем как мальчик, что десять лет назад уехал из Индианы, имея в кармане джинсов двести шесть долларов.

В то утро он должен был раздавать бездомным бесплатные завтраки. В шесть часов Ронни уже ловко раскладывал еду по ярким одноразовым тарелкам, успевая шутить с завсегдатаями. Последних халява привлекала куда больше, чем ее звездный подавальщик; впрочем, контингент отлично знал, кто такой Ронни, и уважал установленные им рамки: никаких автографов, никаких фотографий. Ронни не хотелось выделяться среди остальных волонтеров.

– Buenos dias, Мэнни, – приветствовал он смуглого мексиканца, брюхо которого объемом в сорок восемь дюймов не вписывалось в рамки штанов сорок второго размера. – Como esta usted? [15]

– Yo tengo una hambre canino! – гаркнул Мэнни. Ронни постоянно задавал ему один и тот же вопрос. – Я голодный, как койот.

Ронни наложил целую тарелку омлета.

– Немножко холестерина тебе не повредит, Мэнни.

– Amigo, я читал в одном «падлоиде», что за следующий фильм ты срубишь пятнадцать лимонов.