Замурованный труп - Джо Горес Страница 34

— Добрый вечер, джентльмены. Чем могу помочь? Судя по тону хозяйки, можно было предположить, что единственная цель ее жизни — помогать другим людям. Кёрни ответил заискивающим голосом, который напоминал шум шаров кегельбана, когда слышишь его издалека, с улицы.

— Нам... ужасно не хочется беспокоить вас, мэм. Но мы пытаемся связаться с жильцом из четвертой комнаты.

— Хоуи? О, я надеюсь... он не попал в какую-нибудь неприятную историю? — Ее глаза умоляюще обратились на двух странных, суровой наружности мужчин.

Кёрни следовало бы ответить, что они друзья милого старины Хоуи и хотят купить его новый «тандерберд». Но вместо этого он сказал:

— Мы тоже надеемся, мэм.

Баллард вдруг подумал, что она напоминает ему добрую волшебницу из одного фильма.

— Знаете ли вы кого-нибудь по имени Денни, мэм? Или Мэри? — спросил Кёрни.

— Мэри — это я. — Ее глаза расширились. — О Боже, записка все еще висит на двери? Ее пришпилил Денни, это было еще вечером во вторник...

Вечером во вторник? Время совпадает. И все как будто совпадает.

— И с тех пор вы не видели мистера Одума?

— Должно быть, он попал в неприятную историю, — огорченно сказала она.

Голос Кёрни стал необычайно вкрадчивым.

— Боюсь, именно так. Вы случайно не знаете, не встречается ли... мистер Одум... с молодой леди?

Баллард вдруг ощутил сильное недовольство собой. Ему следовало сообразить это самому. Обаятельный, красивой внешности человек, только что освободившийся из квентинской тюрьмы, вряд ли будет долго обходиться без женщин. Случай с Шарон — тому доказательство. Однако он вряд ли захочет связаться с замужней женщиной — это слишком рискованно. И все же он был рад, что вопросы задает Кёрни. Ему очень не хотелось бы ранить это доброе существо, сумевшее создать спокойный и теплый мирок для себя и своих подопечных. Мэри кивнула, ее стройная и белая лебединая шея всколыхнулась.

— Да, я полагаю, что Хоуи действительно встречается с молодой леди. Они разговаривают, проводят время вместе, ну и все такое. — Она сделала паузу, затем печально добавила: — Эти бедные парни чувствуют себя в тюрьме так одиноко, ведь там нет женщин, которые могли бы пробудить в них благородные чувства.

— Да, мэм, — сказал Кёрни. Баллард с неудовольствием уловил елейные нотки в голосе шефа, любой ценой старавшегося получить адрес Одума у этой милой кроткой дамы. — Не могли бы мы узнать имя этой молодой леди?..

Мэри безмятежно посмотрела на них.

— Валите отсюда, засранцы! — произнесла она отчетливо. Отчетливо, но все с той же кротостью.

Кёрни все еще смеялся, когда они сели в машину Балларда. Но Баллард прямо-таки кипел от ярости.

— Когда она умрет, — сказал Кёрни, — я хотел бы установить ее бюст в ДКК. Как напоминание.

— А рядом повесить табличку с надписью: «Не падайте духом, возможно, она еще жива», — сердито буркнул Баллард.

Какой тут, к черту, смех. Они лишились последней зацепки. Самой последней.

— Я поеду к дому Биглера, проверю еще раз, — бодро произнес Кёрни. — А ты покарауль здесь, не покажется ли «тандерберд».

Конечно, он тут не покажется, подумал Баллард, они оба это знают.

— Меня просто убивает, Дэн, что эта проклятая баба прикрывает Одума, — выпалил он. — Готов биться об заклад, что в гараже у нее хранится барахло, украденное жильцами, алиби которых она удостоверяет.

— Возможно, — усмехнулся Кёрни, вылезая из машины.

— Да нет, нет, мистер надзиратель, конечно же это не может быть наш милый Хоуи, — передразнил Баллард голос хозяйки пансионата. — Как раз в это время он пил со мной чай с булочками... Тьфу!