Я — Господь Бог - Джорджо Фалетти Страница 34

В некотором отношении «Радость» можно было назвать своего рода царством «почти».

Все здесь почти функционировало, почти сияло и выглядело почти современным. Крыша находилась почти на месте, здание почти не нуждалось в окраске. Немногочисленные штатные сотрудники почти регулярно получали зарплату, а внештатные почти всегда от нее отказывались.

Все вещи покупались подержанными, так что на этой ярмарке «бывших в употреблении» любое новшество светило, словно фары, издалека. Но тем не менее здесь каждый день упорным трудом и усердием строился новый кусочек плота.

Ведя «бэтмобиль» по грунтовой дороге к дому, Джон Кортиген понимал, что везет в нем ребят, для которых жизнь оказалась наихудшим советчиком.

Постепенно она лишила их всяческого доверия к людям, и они так долго оставались одни, что одиночество стало привычкой. Каждый с типичной для злосчастной судьбы оригинальностью нашел свой собственный разрушительный способ затеряться в равнодушии мира и замести свои следы.

Здесь же они могли теперь вместе попробовать найти себя, понимая, что, согласно логике, а не случаю, имеют право на альтернативу.

Джон считал, что ему повезло, и воспринимал как награду приглашение участвовать в этом начинании.

Каким бы трудным и безнадежным оно ни было.

Он въехал в ворота и остановил автобус на крытой парковке. Ребята высыпали на улицу и, шутя и переговариваясь, направились в кухню. Воскресенье — особый день для них, день без призраков.

Джерри Ромеро снова высказал общее мнение:

— Ребята, есть-то как хочется!

В ответ Эндимион Ли, мальчик с явно восточными корнями, только пожал плечами:

— Тоже мне новость! Ты всегда голоден. Уверен, будь ты папой, причастие превратилось бы в кусочки колбасы.

Джерри подлетел к Эндимиону и бойцовским приемом обхватил его голову рукой.

— А зависело бы от тебя, желтая морда, так причастие выдавали бы палочками.

Смеялись оба.

Шалимар Беннет, темнокожая девушка со смешными курчавыми волосами и фигуркой газели, подхватила шутку:

— Джерри — папа? Ему не быть даже священником. Он ведь не может пить вина. На первой же своей мессе опьянел бы, и его тут же выгнали бы.

Джон улыбнулся, глядя, как они заходят в дом. Он не обманывался насчет непринужденной обстановки, знал, что равновесие это хрупкое, что воспоминание и искушение для них — одно и то же, до тех пор, пока не останется только воспоминание.

И все-таки прекрасна эта попытка возрождения и создания возможного будущего, чему он каждый день становился свидетелем. С твердой уверенностью, что тут есть и его заслуга, и со сдержанной гордостью от того, что будет продолжать делать это, пока в силах.

Джон Кортиген стоял посреди двора, залитого полуденным солнцем, и смотрел на голубое небо, на дом.

«Радость» располагалась на границе между Палм-Бей-Парком и Бронксом, занимая выходящий к океану участок примерно в 240 гектаров.

Главное двухэтажное здание с двумя флигелями отличалось архитектурным стилем, характерным для домов Новой Англии, то есть преобладанием дерева и темного кирпича. Одной стороной оно обращалось к зеленому побережью, которое тянулось на юг, словно желая оттолкнуть океан. С другой стороны выход через веранду с большими стеклянными дверями вел в сад.

На первом этаже размещались кухня, кладовая, столовая, небольшой медицинский кабинет, библиотека и зал для игр и просмотра телепередач. Тут же находились и две спальни с общей ванной комнатой для сотрудников, постоянно проживавших в общине. Второй этаж занимали спальни ребят, выше — комната отца Маккина.

Во дворе имелось еще одно небольшое здание, где размещались мастерские для тех, кто предпочитал учебе какое-нибудь ремесло, а дальше до восточной границы участка простирались огород и фруктовый сад.

Поначалу их задумали как эксперимент, надеясь, что гостей «Радости» привлечет физический труд, требующий терпения, и их усилия будут вознаграждены урожаем.

Но постепенно, ко всеобщему удивлению, урожай фруктов и овощей так возрос, что покрывал почти все потребности общины. А когда случались особенно обильные сборы фруктов и овощей, ребята отправлялись на рынок в Юнион-сквер и продавали там свою продукцию.