Тринадцать часов - Деон Мейер Страница 33

— Нет, — сказала инспектор Мбали Калени так, что стало ясно: приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Суперинтендент Клиффи Мкетсу, начальник участка «Бельвиль», не растерялся и не рассердился. Он успел хорошо изучить откровенную, принципиальную и упрямую сотрудницу уголовного розыска и знал: нужно подождать, пока она остынет.

— А как же другие пропавшие женщины? — спросила Мбали, и на ее круглом лице отразилось неудовольствие. — Как насчет сомалийки, с которой никто не хочет мне помочь? Почему мы не бросаем все силы на ее поиски?

— Что за сомалийка, Мбали?

— Ее труп вот уже две недели лежит в морге, но патологоанатомы говорят, что с ней можно не спешить, вполне возможно, ее смерть не криминальная. Скорее всего, она умерла естественной смертью. Ничего себе естественная смерть! У нее загноилась рана, она валялась в лачуге из картона и всякого мусора… Куда я только не обращалась! И в министерство внутренних дел, и в отдел розыска пропавших, даже в участки разослала ее фотографию. Никто не желает мне помогать. Я обзвонила участки. Дежурные даже не знают, что с моим запросом! Но вот пропала американка, и все вдруг начинают прыгать и скакать через горящие обручи. — Мбали скрестила руки на груди. — Нет-нет, даже не просите!

— Вы правы, — терпеливо сказал Клиффи Мкетсу. Он считал, что у Калени такой характер, потому что она была папиной дочкой. Мбали выросла в полной семье — редкий случай в стране, где отцы не считают нужным воспитывать собственных детей. Ее мать работала медсестрой, а отец получил высшее образование и служил директором школы в провинции Квазулу-Наталь. Сильный человек, лидер, он бережно, но неуклонно внушал единственной дочери высокие идеалы, учил ее справедливости и уверенности в себе. Она привыкла не бояться и всегда выражать свое мнение громко и недвусмысленно. Что ж, дочь хорошо усвоила уроки отца. За это Мкетсу ее и хвалил.

— Знаю. Я всегда права.

— Комиссар попросил, чтобы ему прислали именно вас.

Мбали презрительно фыркнула.

— Это в интересах нашего государства.

— При чем тут государство?

— Мбали, не забывайте: основной источник нашего процветания — туризм. Международный обмен. Новые рабочие места. Туризм — наша самая крупная отрасль промышленности и самый большой рычаг, с помощью которого мы можем развиваться.

Он понял, что нашел нужный тон. Лицо у инспектора Калени разгладилось, руки упали вдоль корпуса.

— Мбали, вы будете осуществлять общее руководство операцией.

— И все-таки, как же будет с остальными пропавшими женщинами?

— Мир несовершенен, — вздохнул Мкетсу.

— Так не должно быть, — заявила Мбали, вставая.

В десять минут четвертого утра Билл Андерсон сидел на двухместном кожаном диване в своем кабинете, обняв правой рукой за плечи плачущую жену. В левой руке он держал кофейную чашку.

Он старался сохранять внешнее спокойствие, но сердце разрывалось от тревоги за дочь. И еще он неотступно думал о родителях подруги Рейчел, Эрин Рассел. Кто передаст им страшную новость? Может, самому позвонить им? Или подождать официального подтверждения? И что он может сделать? Он очень хотел, он должен что-то сделать, как-то помочь дочери, защитить ее, но с чего начать? Ведь им даже неизвестно, где она сейчас.

— Зачем они только туда поехали, — сказала его жена. — Сколько раз я им говорила! Ну почему они не поехали в Европу?

Андерсон не знал, что ответить. Он просто крепче обнял жену.

Зазвонил телефон; в ночной тиши звонок казался особенно пронзительным. Андерсон так спешил, что даже пролил кофе.

— Билл, это Майк. Извини, не сразу удалось разыскать конгрессмена. Он сейчас отдыхает с семьей в Монтиселло. Мы с ним все обсудили, и он немедленно начинает действовать. Во-первых, он выражает сочувствие тебе и твоим близким…

— Спасибо, Майк. Поблагодари его от нашего имени.

— Хорошо. Я дал ему твой номер телефона. Он свяжется с тобой сразу же, как только что-нибудь выяснит. Он намерен звонить и нашему послу в Преторию, и генеральному консулу в Кейптаун, чтобы получить подтверждение и узнать все, что только можно. Кроме того, он знаком с одним сотрудником из ведомства Конди Райс; он потребует помощи также со стороны Госдепартамента. Билл, я знаю, ты голосуешь за демократов, а наш конгрессмен бывший военный. Когда началась первая война в Персидском заливе, он получил повестку и, оставив адвокатскую практику, прибыл к месту прохождения службы. Он человек действия. Поэтому не волнуйся, мы обязательно вернем Рейчел домой.

— Майк, не знаю, как тебя благодарить.

— Оставь, пожалуйста. Не нужно!

— Что делать с родителями Эрин?

— Я думаю то же самое, что и ты, но, прежде чем ехать к ним, нужно получить официальное подтверждение.

— Да, наверное, так будет лучше. А что, если мне попросить о помощи начальника полиции Домбковски? Боюсь, в одиночку я не справлюсь…

— Я позвоню Домбковски, как только у нас будет больше информации. И тоже поеду с вами к родителям Эрин.

Выйдя из ресторана Карлуччи, сержант подошел к патрульной машине, открыл дверцу, взял рацию и связался с участком «Каледон-сквер». К счастью, он попал на того же самого констебля, который прислал его сюда. Сержант сообщил: по словам очевидца, за молодой женщиной гнались двое мужчин, белый и чернокожий. Сейчас никого из них поблизости нет.

— Попробуй пробить по базе их машину, белый «лендровер-дискавери», регистрационные номера кейптаунские, первые три цифры четыреста шестнадцать, больше он не успел заметить. Да и в этих уверен не на сто процентов. А мы тут пока немного осмотримся. — По Аппер-Ориндж-стрит проползла вторая за несколько минут машина муниципальной полиции. Сержант нахмурился. Он вспомнил, что по пути сюда уже видел двух пеших автоинспекторов. Шатаются по улицам просто так. Лучше бы следили за порядком у здания парламента, где проходит митинг протеста! А здесь им что делать? Выискивать тех, кто неправильно припарковался? Или тех, кто купил поддельные водительские права…