Тропик ночи - Майкл Грубер Страница 33

Беготня почти нагишом в поисках разгадки фокуса, вероятно, более, чем что-либо другое, могла считаться символом наших отношений с Марселем Вьершо. Он, как мне помнится, всегда смеялся, а на человека, у которого постоянно хорошее настроение, невозможно сердиться; к тому же он никогда не был мстительным, неприятным или суровым. Он просто находил меня смешной, а разве это не так? Рослая, немного нескладная американская девчонка, до безумия обожающая секс и этнографию, отчаянно жаждущая одобрения, непременно должна была казаться забавной такому человеку, как Марсель. И особенно смешными казались ему мои умилительные старания разгадать его секреты. Пока мы были вместе, я исподтишка, где-нибудь спрятавшись, следила за ним, чтобы увидеть, где он держит тот невероятно хитроумный аппарат, который позволяет ему устраивать свои трюки. В его отсутствие, будь то в квартире, в палатке или в фургоне, я имела обыкновение рыться в его вещах. Да, к моему стыду, это было так, и самое скверное, что я ни разу ничего не обнаружила.

Марсель это знал, и это его тоже забавляло, потому что он всю жизнь твердил, что магия есть результат умственной деятельности, а не применения зеркал и магических курений. Это все твое католическое предубеждение против силы чар, говорил он мне, и ты не можешь поверить, что любимый тобою человек — настоящий чародей, потому и стараешься отыскать механизм с тонкими проволочками.

Мы были неразлучны почти семь лет. Беда в том, что такого рода отношения делают женщину чересчур разборчивой. Его друзья куда интереснее, чем твои. Когда люди известные, если не сказать знаменитые, уважительно выслушивают тебя за обеденным столом, захочется ли тебе общаться с теми, кому только за двадцать? Ясно, что не захочется. Они считают, что молодая женщина привлекла к себе своей сексапильностью немолодого мужчину и это придало ей уверенности в себе и своей значимости. Может, и так, но взамен ее собственная жизнь как бы отнята у нее, и она растет криво, как грушевое дерево на шпалере у каменной стены, которую символизирует Великий Человек. Но что будет, если стена рухнет? А это должно случиться.

Не знаю, связаны ли размышления о Марселе с тем, что произошло прошлой ночью в саду. Нет, я точно знаю, что все это связано. Долгое время я избегала болезненных воспоминаний — то ли это был посттравматический шок, то ли извращения воли, но теперь они высвободились, как высвобождается из зимних оков лед на реке Ия.

Похоже, что день сегодня будет жарким, а я думаю о реке под названием Ия. Я думала о ней и в Даноло, воспоминания о прохладе были там особенно приятными. Я северная уроженка. Люблю туман и пасмурную погоду, люблю вечера, когда морозец пощипывает лицо, мне нравится пробиваться сквозь снегопад. Спрашивается, зачем я здесь и почему провела большую часть жизни в этих чертовых тропиках? Я не страдаю от жары, как некоторые, и вообще быстро адаптируюсь в экстремальном климате, в котором чаще всего обитают народы, интересующие антропологов, — во влажных, душных джунглях, раскаленных пустынях, морозных степях.

Может быть, явиться в отделение регистратуры в шортах и футболке — одежде, которую сейчас натягивает на себя Лус? Она предпочитает выбирать для себя одежду и одеваться сама. Я поглядывала на часы — как бы не опоздать.

Ия — река в Сибири, одна из медленно текущих, длинных арктических рек. Течет там и полноводная Мила, извилистая Сема… Ия — река пенистая, шумливая. Люди ченка проводят зиму на ее берегах, провела одну зиму и я. Мне было двадцать семь лет, и только на днях мне пришло в голову, что оставаться всего лишь красивой ассистенткой Вьершо не стоило. Мне следовало бы заняться изучением женской магии ченка, совершенно иной, чем магия мужчин, которую знал Марсель.

Ченка — племя, родственное якутам, и говорят они на сходном языке, но их связи с различными якутскими родами темны и загадочны. Марсель прочитал о ченка в 1969 году в дневнике одного советского функционера — Т. И. Берожинского, который стал свидетелем того, как группа сибирских кочевников прошла сквозь кордоны войск ОГПУ, которые должны были их арестовать. Это произошло средь бела дня, но ни один из членов тайной полиции ничего не видел. Берожинский их увидел, но когда он доложил об этом комиссару, то был отправлен прямиком в концлагерь, где и умер. Кроме этого свидетельства, никаких сведений о ченка в истории этнографии не имеется.

Марсель был потрясен этим сообщением. Если Берожинский не обманулся и не лгал, то ченка путем колдовства сделали невидимым свой проход сквозь строй самых жестоких, лишенных воображения и дисциплинированных мужчин на свете. Ничего похожего на остатки обитающих в джунглях племен, которые обычно изучали Вьершо и его коллеги. И он загорелся желанием увидеть их.

Марсель добился визы на поездку с научно-исследовательской целью, поехал в Сибирь, отыскал ченка и был потрясен. Снова поехал и оставался там семь лет. Остальное известно теперь из его книги. Ченка владели искусством магии в полном смысле слова, что бы это ни значило.

С самого начала нашей связи, сразу после нашего первого марафона в постели, я принялась уговаривать Марселя отвезти меня к ченка. Это оказалось очень трудно уладить. То мешали какие-то обстоятельства и обязательства, то возникали возражения во властных структурах, то началось вторжение в Афганистан, ну и так далее. Но наконец и я очутилась в лагере на берегу реки под названием Ия и учусь готовить кумыс из кобыльего молока. Пытаюсь постичь женскую магию. У ченка в обычае равенство полов, что весьма примечательно, если учесть, что в патриархальных сообществах такого типа женщины, как правило, приравнены к домашней скотине. У ченка все иначе, думаю, именно потому, что женщины обладают значительным опытом в сфере магического. Женщины, к примеру, решают, кто на ком женится, определяют, будут ли супруги иметь детей и какого пола. И сами ченка, и Марсель верили этому, а я за год не увидела ни одного доказательства противного. Пуниекка удивилась, когда я рассказала ей, что в тех землях, где не живут ченка, существуют такие вещи, как нежеланные дети, и что есть люди, которые хотят, но не могут иметь детей. Еще больше ее удивило, что мы не умеем заранее определять пол будущего ребенка.