Ставка больше, чем жизнь - Владимир Тучков Страница 32

Правда, скрывать это уже не имело смысла, не от кого скрывать – она одна из них. И можно было просто орать, брызгаться слюной, наливаясь черной кровью. Однако по инерции, поскольку он уже привык отстукивать самое важное на клавиатуре, Танцор застучал правым указательным пальцем, забывая от перевозбуждения нажимать левым на Shift:

– я тебе не рассказывал что пил после смерти манки. ты это не можешь знать. значит ты шпионка1 тебя подослал этот козел чтобы следила и окучивала мои мозги1 сука1

– Wou! Танцор, сбавь обороты!

– ты видела все записи и ту с двумя бутылками. вот и протрепалась1

– Танцор, миленький, ты на самом деле так думаешь?

– а что я ещё могу думать7 что71

– Подожди. Давай разбираться. А то ведь именно это этому козлу и надо. Чтобы мы с тобой за ножи взялись. Успокойся, прошу тебя. Я никуда ещё не сбегаю. Если что, успеешь морду набить. Идет?

– Идет.

– Почему-то я знаю ту историю. Только вот не знаю почему, хоть убей меня. Но ты ошибаешься. Я знаю её не зрительно, то есть даже не могу предположить, как ты выглядишь пьяным. Как пьешь не знаю – кривишься ли, выдыхаешь или ещё как? Подожди, дай подумаю… Да, точно. Знаю как историю, которую услышала. Или прочитала.

– Почему я должен тебе верить!?

– А кому же еще? Ведь у тебя же никого нету кроме меня! Да, я поняла, с нами происходит что-то странное. Значит, мы недооценили этого козла. Вспомни, как ты мне рассказал ту фигню, где у тебя в метро запищал лэптоп. Помнишь?

– Да.

– Это не странно? Помнить то, чего никогда не было. Напрягись, ты это не во сне увидел?

Танцор напрягся, понимая, что это, действительно, важно. Начал снова вспоминать тот невозможный случай, который он прекрасно помнил. Помнил вплоть до своих ощущений… А может быть, ощущения он уже потом придумал и подверстал?..

Нет, во сне этого все равно не могло быть. Слишком отчетливо он помнил людей. Мужика в сбившемся набок галстуке. Блондинку, которая когда-то была красавицей, а сейчас из последних сил боролась с приближавшейся старостью. Двух пацанов на роликах. Военного с кейсом… Да, это был подполковник, с двумя звездочками на погонах. Двух рыночных торговок в одинаковых пушистых рейтузах и кожаных куртках… Запищал лэптоп. Всех выдуло из вагона. Так. Что дальше? А вот как он ехал потом в одиночестве, это было довольно смутненько. Но все-таки это был не сон.

Танцор отстучал:

– Нет, это не во сне. Я очень подробно все помню. Так сны не запоминаются.

– Хорошо. Напрягись еще, как следует. Попробуй вспомнить, что ты видел боковым зрением. Ну, и ещё – вверху и внизу, куда обычно не смотрят, не обращают внимания.

Что же он мог видеть-то такого? По бокам все то же самое, люди, но уже не такие отчетливые. Ну, ботинки, потолок… Какой такой особенный может быть потолок в вагоне метро? Ах, да:

– На потолке вроде бы реклама была какая-то…

– Давай, Танцор, давай! Реклама чего, думай.

– Щас… Щас… Вроде домик какой-то был нарисован. Типа дачного. Вроде так. Еще, кажется, какая-то тарелка, в смысле – антенна.

– Ну, блин, точно! Я так и знала! Как думаешь, что это такое?

– Наверно, какая-то строительная фирма.

– Хрен-то! Это верхняя строка браузера!

– Чего-чего?

– Браузера, программы при помощи которой по Сети гуляют. Открой-ка, посмотри, какие у него картинки на верхней панельке.

Танцор щелкнул мышкой по иконке Internet Explorer, браузер запустился, и обалдевший Танцор, действительно, увидел вверху монитора и домик с трубой, и тарелку. Он все прекрасно понял. Эти суки до отвала накормили его двадцать пятым кадром, который откладывается в сознании, несмотря на то, что зрение его как бы и не замечает, слишком короткое экспонирование. Сидел и рассматривал что-то на экране лэптопа, а его долбили, долбили, долбили, вставляя последовательность кратковременных, «незаметных» картинок о чуде, которое «произошло» в вагоне метро. И это стало частью его памяти, а, значит, и частью прожитой жизни. Танцор ответил:

– Козлы!

– Нет, но какие хитрожопые-то козлы! Во-первых, если бы мы это дело не просекли, то они, как минимум, кого-нибудь из нас психом сделали. Еще чего-нибудь такого насовали, и крыша бы съехала. А, во-вторых, чуть нам с тобой поножовщину не устроили. А то ведь – «сука, сука»!

– Так, значит, и тебе вставили двадцать пятый кадр?

– Конечно! Я же говорю, что помню не зрительно, а информационно. Наверняка, долбили не картинкой, а текстом. Что-нибудь вроде: «После убийства Манки Танцор пришел домой, выпил две бутылки водки и упал на пол». Падал?

– Не помню. Очнулся на диване, в ботинках и в кепке. Да, кстати. Помнишь ту парочку, я тебе показывал на сайте – Оранжевая Пурга и ещё один, не помню как его?

– Которые у Гиви себя гранатой? И про которых написали, что не справились, и замочили их, а не они?

– Ну да. Так, как ты думаешь, была граната? Сами они себя? Или мне это тоже вдолбили двадцать пятым кадром?

– Думаю, сами. Потому что у тебя уже было воспоминание об этом событии. А вытеснить его уже потом – это невозможно. Тут интереснее совсем другое. С какого это хрена они устроили вспарывание свих животов таким экзотическим способом? Боюсь, что этот скот кодирует игроков на самоуничтожение.

– Блин! Может, я уже тоже этого нажрался?! Что же делать-то?!

– Что-что! Что ты на меня все валишь? На хрупкую женщину. Может, и меня тоже накачали. Придумаем что-нибудь. Хоть я в операционке все дыры и заштопала, всяких защит навтыкала, поставлю контроль на двадцать пятый кадр. А ты со своим лэптопом будь поосторожнее. Читай с него только почту, в Интернет не залезай. Потому что я с ним ничего не могу сделать. На нем установлен какой-то очень хитрый Юникс, я такую опцию встречаю впервые. Только почту – заруби себе на носу!

– Так если мы уже… Закодированные… Пришлет этот скот письмецо со специальным набором слов – и все, ствол в рот и на курок.

– Вас чему там в этой затраханной Щуке учили? Надеюсь, психологию-то хоть по крайней мере читали? Так вот, Танцор, закодировать можно только того, кто этого сам хочет. Кто боится и все такое этсетера. Мы с тобой, блин, ненавидим Сисадмина или ненавидим? Он для нас авторитет или зловредный упырь?! Согласен?

– Согласен.

– Не вижу бодрой улыбки на лице, блин!

–:)))))))))))))))))))))))))))))

– Вот это совсем другое дело. А теперь, раз уж начали, давай-ка доведем это толковище до конца. Чтобы потом к этому уже никогда не возвращаться. У тебя есть ко мне ещё какие-нибудь претензии? Может, какие-то другие подозрения, предчувствия, ночные страхи, боли при мочеиспускании? Ну?