Пижона - в расход - Дональд Уэстлейк Страница 32

Хло, пребывавшая в безмятежном состоянии, сказала:

– Невероятно! Тут есть место для стоянки.

Место было, но я проехал мимо. Следующий перекресток выводил на Западную четвертую улицу – в четырех кварталах к северу от того места, где Западная четвертая пересекает Западную десятую, и в одном квартале южнее перекрестка Западной четвертой с Западной одиннадцатой, если у вас есть карта полицейского управления. На Западной четвертой одностороннее движение, и ведет она то ли на юг, то ли на запад. Я свернул на нее.

– Эй, – сказала Хло, – там же было где приткнуться!

– Траск или Слейд, – ответил я.

– Что?

– Эти убийцы. Один из них уже приткнулся напротив дома Арти.

Она изогнулась на сиденье и посмотрела в заднее стекло, хотя мы уже свернули за угол и успели проехать квартал, поэтому ей вряд ли удалось бы достаточно отчетливо разглядеть улицу перед домом Арти. Хло искоса посмотрела на меня и спросила:

– Ты уверен?

– Уверен. Я уже успел как следует познакомиться с этими ребятами.

– Перед домом Арти? Как они могли оказаться перед домом Арти?

– Они вездесущи.

– Они – что?

– А то, что ты рассказала дяде Элу, как я приходил сюда.

– Ой! – воскликнула Хло, но мгновение спустя обиженно добавила:

– О чем это ты говоришь? Откуда мне было знать.

– Ты не заметила, у Арти был свет?

– Не заметила. Я искала, куда приткнуть машину.

Я въехал на Седьмую авеню и подкатил к красному светофору. Остановка вполне меня устраивала, поскольку я все равно понятия не имел, куда ехать.

– В его доме есть черный ход? С параллельной улицы.

– Почем мне знать?

– Я не знаю, почем тебе знать!

– Разве нет никакого другого местечка? – спросила Хло.

Я покачал головой.

– Вчера ночью я подумал об Арти и ни о ком другом. Как насчет твоей квартиры?

– Извини, я делю комнату с двумя подружками, и обе с приветом. Не приведу же я туда мужчину среди ночи.

– Тогда я знаю, что делать.

Загорелся зеленый свет. На Седьмой авеню одностороннее движение к югу.

Я свернул на юг, проехал футов пять и снова остановился перед красным светофором.

– А что если по крышам? – спросила Хло.

– Чего?!

– Войдем вон в тот угловой дом, поднимемся на крышу и доберемся до дома Арти, а потом спустимся и попадем в квартиру.

Опять загорелся зеленый, и я снова свернул направо, на сей раз на Гроув-стрит, которая вела к Хадсон-стрит, где виднелся красный глазок светофора.

– Так можно всю ночь проколесить, – сказала Хло.

– Помолчи, я пытаюсь сообразить.

– Ну, тогда наша песенка спета.

– Ха-ха, – сказал я, – очень смешно.

Светофор, как это привыкли делать все светофоры, показал зеленый глазок, и я в который уже раз свернул направо. На Хадсон-стрит одностороннее движение к северу. Я проехал квартал до Кристофер-стрит и остановился на красный.

– Нелепость, – сказала Хло. – Можно же как-то пробраться туда!

– Например?

Мы замолчали, глядя на красный глазок светофора. Наконец он догадался, что надо сделать. Я поехал на север по Хадсон-стрит мимо Западной десятой улицы. Стоп! Западная десятая улица! Чарлз-стрит. Перри-стрит. Стоп!

Квартира Арти справа, в полутора кварталах от нас. Между Перри-стрит и Западной одиннадцатой нашлось место для стоянки. Оно было слишком мало, и я втискивал туда «паккард», как комок ваты – в коробочку из-под обручального кольца. Оказавшись, наконец, не очень далеко от тротуара, я заглушил и потушил все, что мог, и сказал:

– Ладно. Отсюда до дома два квартала. Давай подумаем, как туда войти.

Некоторое время мы молчали. Я сидел сложив руки и угрюмо смотрел на капот, зловеще поблескивавший в свете фонарей. В голову ничего не приходило.

Мне даже не хотелось думать о том, что бы такое придумать. Я был погружен в воспоминания о спокойных деньках, когда стоял себе в баре и смотрел по телеку, как Бэйби Лерой швыряет в Филдза жестянку с кальмарами.

– А может... – сказала Хло.

Вырванный из мира Бэйби Лероя, который как раз раскидывал по полу черную патоку, я повернул голову и спросил:

– Что «а может?».

– А может, получится.

– Что получится? – осведомился я.

– Никто из них не успел толком меня рассмотреть. Только тебя они знают в лицо.

– Ну и?

– Мистер Гросс думает, что я Алтея, а Траск со Слейдом знают, как она выглядит. Стало быть, я в полной безопасности.

– Рад за тебя, – сказал я.

Хло уже не была так раздражена, поубавилось и язвительности, но мне никак не удавалось подстроиться под нее.

– Нет, ты послушай, – сказала она, впервые за час с лишним не обратив внимания на мой сарказм. – Я войду первой. Буду плестись, как пьяная, а когда добреду до его машины, устрою спектакль. Затяну песню или рухну прямо на машину. Подниму переполох, отвлеку внимание, а ты тем временем юркнешь в дом. Потом уж и я приду.

– А что если он заподозрит?

– Почему он должен заподозрить? Пьяная девица в Гринвич-Виллидж в час ночи – что может быть естественнее?

– Не нравится мне это.

– Ты просто считаешь, что обязан спорить, поскольку я женщина, да и Эррол Флинн не одобрил бы такой план.

– Тогда ступай и приведи его в жизнь, – сказал я, разозленный до такой степени, что мне уже почти хотелось, чтобы она попала в передрягу с Траском или Слейдом. – Приятных развлечений!

– Не сердись. Мы оба устали, но держи себя в руках.

– Прекрасно, – заявил я. – Я держу себя в руках.

– Ну и хорошо. Так, вот ключ. Он открывает и подъезд, и квартиру.

– Вчера ночью дверь подъезда была не заперта.

– О? – Похоже, это ее не очень интересовало. Хло открыла дверцу. Оставь куртку в машине. Я надену ее, когда вернусь сюда, чтобы он не понял, что я та же девица.

– Ты и впрямь хочешь все это проделать? – спросил я.

– Да. Я устала, и это совершенно безопасно, а кроме того, мы не можем больше ничего придумать.

Я пожал плечами и вылез из машины. Сняв куртку, швырнул ее на переднее сиденье, потом запер дверцу со стороны водителя и выбрался на тротуар, где меня уже ждала Хло.

– Может, лучше снимем комнату в гостинице? – предложил я.

– В этой затее столько изъянов, что я и не знаю, с которого начать.