Минута до полуночи - Дэвид Бальдаччи Страница 31

Макс Уоллис зашел примерно через час после их возвращения в «Коттедж», и Пайн с Блюм отвели его в зал для завтраков, где все трое сели за столик. Он положил перед собой блокнот на трех кольцах. Его костюм и рубашка сильно помялись, а синяки под глазами свидетельствовали о том, что он мало спал.

– Мы установили личность жертвы, – зевая, сказал он.

– Кто она? – спросила Пайн.

Уоллис открыл блокнот.

– Ханна Ребане. Ваши инстинкты вас не подвели. Она действительно из Восточной Европы, из Эстонии.

– Какова ее история?

– У нее длинный послужной список, наркотики, приставания к мужчинам, мелкие кражи. Но ничего серьезного. Она практически не имеет тюремных сроков, только штрафы и общественные работы. Вероятно, одно вело к другому. Чтобы платить за наркотики, ей пришлось заняться проституцией. Старая история.

– Или кто-то подсадил ее на наркотики и заставил на себя работать. Такова новая «старая история».

– Но как она сюда попала? – спросила Блюм. – Она и здесь собиралась заниматься проституцией?

Уоллис посмотрел в свои записи.

– Нет, я так не думаю, – ответил он. – Ее кто-нибудь заметил бы. Прежние связи остались в Атланте и Шарлотте, а также в Эшвилле. Я проверил все последние адреса.

– Значит, в какой-то момент она отправилась на юг, – сказала Пайн. – Интересно почему? Или выбор сделала не она.

– То есть вы хотите сказать, что убийца подобрал ее в одном из этих городов и привез сюда?

Пайн кивнула.

– И, если все произошло именно так, – сказала она, – значит, он должен был где-то ее держать, живую или мертвую, до того как мы нашли тело. Что-нибудь еще?

Уоллис передал блокнот Блюм.

– Фотографии для вашей подруги – пусть она на них посмотрит и поставит крестик под теми, кого она видела в ресторане в тот вечер.

– Договорились, – сказала Блюм.

Уоллис повернулся к Пайн.

– А как проходит ваше «другое» расследование? – спросил он.

– Медленно. Чего и следовало ожидать после стольких лет.

– Если вам потребуется от меня какая-то помощь, вам нужно только попросить.

– Я очень это ценю.

– Как только я узнаю последний известный адрес Ребане, я дам вам знать. Вы хотите быть в курсе?

– Да, конечно.

Когда он ушел, Пайн рассеянно посмотрела в окно.

– Могу я выпытать твои драгоценные мысли? Но предупреждаю: денег у меня немного, живу на зарплату, – сказала Блюм.

– Я не уверена, что они того стоят.

– А ты попытайся.

– Агнес Ридли, Лорен Грэм, Дейв Бартлс, Джек Лайнберри и Принглы, – начала Пайн. – Все они жили здесь тридцать лет назад. Мы поговорили с каждым. И нам удалось кое-что узнать, и это может оказаться полезным, но впереди еще очень длинный путь.

– Ну, прошло слишком мало времени. Мы только начали. И у тебя уже было озарение, связанное с отражением в зеркале. А еще ты узнала от Джека Лайнберри новые подробности смерти твоего отца.

– Все так, – с горечью ответила Пайн. – Если Лайнберри говорит правду, а у меня нет оснований ему не верить, моя мать мне солгала.

– На то могло быть множество причин, агент Пайн. Я думаю, большинство матерей не станут врать своим детям без очень серьезных причин.

– Я бы хотела у нее спросить про эту причину.

– Ты действительно понятия не имеешь, где она сейчас?

Пайн покачала головой.

– Я даже не знаю, жива ли она.

– Если бы с ней что-то случилось, тебе бы обязательно сообщили.

– Вовсе нет, если она никому про меня не рассказывала.

Блюм взволнованно посмотрела на своего босса.

– Ридли сказала, что лучше не будить спящую собаку. Когда я увидела выражение твоего лица, у меня возникло ощущение, что ее слова тебя встревожили.

Пайн кивнула.

– Возможно, даже в большей степени, чем я готова признать, – ответила она. – В особенности после моего «озарения».

– А ты не хочешь поговорить о том, что тебя беспокоит?

Пайн наклонилась вперед, сложив на столе руки и опустив глаза.

– Если мой отец…

– …имел какое-то отношение к тому, что произошло, ты хочешь сказать? – закончила за нее Блюм. – Ведь теперь ты думаешь, что похититель вошел в вашу спальню из дома?

Пайн кивнула, но не подняла глаз.

– Ты либо хочешь выяснить, что произошло, либо – нет, – сказала она. – И если нет, мы можем просто вернуться домой. Но как же тогда твое желание двигаться вперед? Станешь ли ты всюду видеть Дэниела Тора?

– Я не знаю, а это уже достаточная причина, чтобы продолжать поиски правды. – Пайн посмотрела на блокнот. – Почему бы тебе не взять его к себе в номер, чтобы просмотреть?

– А ты чем займешься?

– Я хочу еще разок пройтись по своим воспоминаниям.

* * *

Пайн чувствовала, что температура воздуха упала, и поднялся ветер, и поняла, что вот-вот начнется дождь. Она надела непромокаемую куртку с капюшоном, и суровая погода ее не пугала. Она шагала по главной улице Андерсонвилля под быстро темнеющим небом.