Кровавая луна - Джеймс Эллрой Страница 30

– Расскажи мне сказку про прыжок в кроличью нору, – простонал он в блаженном бреду и вдруг услышал треск разрядов из большого динамика, укрепленного на стене. Бесслезные рыдания Ллойда перешли в смех облегчения. Это было радио.

Разумные мысли проникли в его голову. Он мог пресечь музыку в зародыше, для этого и нужно-то было всего-навсего выдернуть несколько проводков и выкрутить несколько рукояток. Пусть прожигатели жизни спариваются без аккомпанемента. Все равно это сборище незаконно.

Ллойд осторожно спрятал письмо обратно в конверт, положил в карман и спустился вниз. Он держал руки по швам и старательно прижимал ладони к штанинам. Не обращая внимания на парочки, совокупляющиеся, стоя в дверях спален, он сосредоточился на мигающих красных лампочках, заливающих коридор призрачным светом. Красные огоньки были реальностью, благословенной противоположностью музыке, и если ему удастся, ориентируясь на эти путеводные огни, найти стереосистему, он будет спасен.

Первый этаж кишел обнаженными телами, движущимися под музыку, кто ритмично, кто неровно. То и дело мелькали в воздухе чьи-то руки и ноги, касались друг друга в мгновенной ласке и тотчас снова втягивались в общую, судорожно бьющуюся массу. Ллойд пробирался сквозь человеческое месиво, чувствуя, как кто-то толкает и хватает его на ходу. Он увидел стереосистему на противоположном конце гостиной. Рядом, перебирая стопку пластинок, стояла Джоани Пратт. Она была полностью одета и выглядела этаким маяком в беснующемся звуковом море.

– Джоани!

Паника, прорвавшаяся в голосе, ошеломила Ллойда. Он врезался в плотскую массу, как ледокол, и та расступилась. Ему удалось проложить себе дорожку в этой людской каше, он пулей пролетел через кухню, через пульсирующие светом коридоры и вырвался во двор, погруженный в непроглядную тьму и тишину. Оглупленный этой тишиной, он рухнул на колени, погрузился в безмолвный, напоенный целебным запахом эвкалипта ночной воздух.

– Сержант? – Джоани Пратт опустилась на колени рядом с ним, погладила по спине и спросила: – Господи, с тобой все в порядке? У тебя было такое лицо… Я в жизни ничего подобного не видела.

Ллойд заставил себя рассмеяться:

– Можешь об этом не думать. Я не выношу громкой музыки и шума вообще. У меня это с детства.

Джоани покрутил пальцем у виска:

– У тебя там пара винтиков разболталась. Ты это знаешь?

– Не смей разговаривать со мной в таком тоне.

– Ой, извини. Жена и дети?

Ллойд кивнул, поднялся на ноги и, помогая Джоани встать, пояснил:

– Семнадцать лет. Три дочери.

– Ну и как? Все хорошо?

– Все меняется. У меня замечательные дочки. Я рассказываю им истории, а жена меня за это ненавидит.

– Почему? Что за истории?

– Не важно. Моя мама тоже рассказывала истории, и в восемь лет они спасли мне жизнь.

– Что за ис…

Ллойд покачал головой:

– Нет, давай поговорим о другом. Ты что-нибудь слышала на вечеринке? Кто-нибудь упоминал о Джулии? Не заметила ничего необычного?

– Нет, нет и нет. Джулия пользовалась вымышленным именем, когда опрашивала людей, а в новостях показали скверную фотку. Вряд ли ее кто-нибудь узнал.

Ллойд задумался над ее словами.

– Ладно, допустим, – согласился он. – Инстинкт мне подсказывает, что убийца не пришел бы на вечеринку вроде этой. Он счел бы ее непристойной. Но я не хочу отвергать ни одной из версий. Водном из писем, что ты мне дала, были стихи. Они написаны убийцей, я уверен. Судя по тексту, у него есть зуб не только на Джулию. Там ясно сказано, что он уже убил не одну женщину. – Джоани ответила ему недоуменным взглядом, и он добавил: – Что мне от тебя действительно нужно, так это список твоих постоянных клиентов.

Джоани яростно замотала головой. Ллойд схватил ее за плечи и тихо спросил:

– Ты хочешь, чтобы этот зверь убил еще кого-нибудь? Что важнее: спасение невинных жизней или конфиденциальность для кучки сексуально озабоченных ублюдков?

Джоани ответила под аккомпанемент истерического хохота, доносившегося из дома:

– Тут нет выбора, сержант. Поехали ко мне. У меня есть блокнот со всеми записями о постоянных клиентах.

– А как же твоя вечеринка?

– Да ну ее к черту. Попрошу вышибал запереть двери. Твоя машина или моя?

– Моя. Это приглашение? – спросил Ллойд.

– Нет, это предложение.

* * *

Они так насытились друг другом, что не смогли заснуть. Ллойд обхватил ладонями груди Джоани и принялся играть с ними, подталкивая кверху, придавая разные формы, нежно обводя соски кончиками пальцев.

Джоани засмеялась и тихо пропела:

– Пам-пам-пуба, ва-ва-ду-ду-рам-пам!

Ллойд спросил, что означают эти странные слова, и она ответила:

– Я забыла, что ты никогда не слушаешь музыку. Ладно, расскажу. Я приехала сюда из Сент-Пола, Миннесота, в пятьдесят восьмом. В восемнадцать лет. Я все просчитала: собиралась стать первой женщиной – звездой рок-н-ролла. Я блондинка, у меня есть сиськи и, как мне тогда казалось, голос. Схожу я с автобуса на углу Фаунтин и Вайн и иду на север. Вижу башню «Кэпитол рекордс» и понимаю, что это знак свыше. Ну, я и почесала прямо туда. Прямо со своим фибровым чемоданчиком. Это был самый холодный день в году, а на мне выходное платье с кринолином и туфли на высоких каблуках.

Ну, в общем, усаживаюсь я в приемной, разглядываю все эти золотые пластинки, развешанные у них на стенах, и думаю: «Когда-нибудь…» Ну, в общем, подходит ко мне один тип и говорит: «Я Плутон Марун. Работаю агентом. „Кэпитол рекордс“ не твое шоу. Пойдем, у меня есть другой план». Я киваю, и мы уходим. Плутон говорит, у него есть приятель, и этот приятель снимает кино. Мы садимся в такой здоровенный «кадиллак» – настоящий катафалк! – и едем. Оказывается, его приятель – Орсон Уэллс. [23]

Без балды, сержант, самый что ни на есть натуральный Орсон Уэллс. Снимает «Печать зла». Не слабо, да? В Венеции. Ну, не в той самой, а в таком паршивом городишке на мексиканской границе.

Ну, я с ходу вижу, что этот Орсон на Плутона смотрит сверху вниз. Видит в нем прихлебателя и… что-то вроде клоуна. В общем, Орсон говорит Плутону, чтобы тот набрал ему массовку из местных, готовых торчать на площадке весь день за пару монет и бутылку. И вот мы с Плутоном отправляемся вдоль по набережной Оушен-фронт. Представляешь? Невинная Джоани из Сент-Пола якшается с битниками, наркоманами и гениями!

Заходим мы, значит, в книжный магазинчик битников. А там за прилавком такой тип, на оборотня похожий. Натуральный такой Вервольф. Плутон говорит: «Хочешь увидеть Орсона Уэллса и заработать пятерку?» Вервольф говорит: «Обалдеть». И мы опять идем по набережной, уже втроем, и подбираем по дороге еще целый шлейф таких же голодранцев.