Похититель душ - Энн Бенсон Страница 30

Я успешно доставила в школу танцев туфли с металлическими подковками для дочери, а когда вернулась за свой стол, там меня поджидала записка. Мелким неровным почерком Фреда было написано имя, которое сопровождали слова: «Адвокат Эллен Лидс». Первое слово он подчеркнул.

Я посмотрела на телефон: огонек оставленных сообщений не горел. По какой-то причине адвокат сразу же обратился к Фреду.

Как только я вошла в его кабинет, он сразу сказал:

– Похоже, у тебя возникла небольшая проблема, Дунбар. Адвокат недавно позвонил и сказал, что его клиентка больше не будет ни с кем разговаривать. Он даже грозился подать на тебя в суд «после того, как мы поймаем настоящего преступника», как он выразился. Почему ты мне не сказала, что подозреваешь мать?

Я промолчала.

– Говори, – потребовал Фред.

Я рассказала о показаниях миссис Поульсен, а потом объяснила недостаточность алиби Эллен Лидс.

– Ее бывший муж был рассержен, когда уходил из участка. Он холодно со мной распрощался и поспешно удалился. Судя по всему, они сохранили приличные отношения, и Дэниел Лидс рассказал бывшей жене о моих подозрениях.

– Возможно, он задает себе такие же вопросы, – предположил Фред.

– Я так не думаю. Он защищал ее весьма энергично. – Тут я решила сесть. – Но вот что я вам скажу. Еще совсем недавно я была готова надеть на нее наручники. Но теперь у меня возникли сомнения. Что-то здесь не так.

– Например? У тебя есть свидетель, утверждающий, что ребенок садился в машину матери, а она не может объяснить, где находилась в это время.

– Да, я знаю. Но Эллен Лидс не подходит по типу.

– Перестань, Лени. Посмотри бесстрастно на те улики, которые удалось собрать. Ведь мы именно так принимаем здесь решения, верно?

– Я знаю, знаю. Но пожилая леди… Я не уверена в ее показаниях.

– Она выжила из ума?

– Нет, вовсе нет. Она вела со мной вполне разумный разговор. Но тут есть другие моменты. Милая леди, которая охотно сует нос в чужие дела, и с весьма убедительной внешностью. Самый подходящий свидетель, если не считать возраста. Боюсь, что адвокат легко сумеет с ней расправиться.

– Если до этого дойдет.

Мне показалось, что я знаю, о чем он сейчас думает. Судя по быстроте, с которой развиваются события, свидетельница будет к этому времени мертва.

– Она принимает какие-нибудь лекарства? – спросил Фред.

– Я не спрашивала.

– А почему?

– Пыталась завязать с ней хорошие отношения. Пожилым леди не задают подобных вопросов сразу. Боюсь, она посчитала бы такой вопрос невежливым. Вроде бы я ей понравилась, вопрос лишь в том, насколько она мне верит.

– Ты имеешь право, работая в интересах налогоплательщиков, быть не слишком вежливой. Более того, именно на это они и рассчитывают. Позвони ей и задай те вопросы, которые обязательно задаст адвокат защиты.

– Если она принимает какие-то сильные лекарства, то у меня останется только куртка. И что мне тогда делать?

– Понятия не имею. Я всего лишь надзираю. Решать проблему должна ты, детектив.

– Ну так надзирайте. Скажите мне, что я должна делать.

Казалось, Фред только этого и ждал.

– Возможно, у меня есть кое-что, позволяющее тебе двинуться дальше. – Он повернулся в своем крутящемся кресле и вытащил из ящика стола картонную коробку. Потом развернулся обратно и поставил коробку на стол.

На стенке коробки было написано: «ДОННОЛЛИ». Волынки с похорон вновь взвыли в моей голове.

– О Господи.

В последние недели своей жизни, перед тем как сердце Терри Доннолли не выдержало, он казался чем-то угнетенным и постоянно говорил о необходимости отставки.

– Я больше не могу это выносить, – повторял он, когда кто-то из нас начинал задавать ему вопросы.

– Здесь два его последних дела. В обоих случаях он зашел в тупик. Пока тебя не было, я еще раз их просмотрел. И вот почему я о них вспомнил – именно это так доставало Доннолли – исходным подозреваемым в обоих случаях был близкий человек. И всякий раз подозрения основывались на веских свидетельских показаниях. Как и в твоем случае. Однако улики противоречили тому, что утверждал свидетель, и Доннолли почти сразу же пришел к выводу, что близкие люди ни в чем не замешаны. А дальше – тупик. Один из родителей знает, что Доннолли умер, и настаивает на том, чтобы дело передали другому детективу.

Я положила руку на коробку. «Пандора, Пандора, Пандора, – кричала она, – открой меня, открой!» Но Фред явно ничего не слышал. Коробка вдруг показалась мне горячей, словно мое прикосновение запустило какую-то химическую реакцию. Я отдернула руку.

Фред заметил это и нахмурился.

– Я собрал эти бумаги, поскольку решил, что они могут тебе помочь. Так что потрудись их почитать.

Из чего следовало, что оба дела передаются мне.

У нас большой отдел. Мне вполне достаточно собственных дел, не хватает только чужих. Я знала, что Доннолли расследует два исчезновения, но подробности оставались для меня тайной. Дела были довольно толстыми – если судить по весу коробки. После удачного завершения двух расследований в моем столе остались две большущие папки, с хорошей кармой. Быть может, если я сложу в эти папки дела Доннолли, то обрету и по отношению к ним счастливый дар интуитивных прозрений.

Имена жертв были крупно написаны на корешках толстых скоросшивателей. Было уже слишком поздно, чтобы серьезно ими заняться, но я пролистала каждое, чтобы получить общее представление о том, что произошло. В первом речь шла об исчезновении Лоуренса Уайлдера, белого мальчика тринадцати лет, рост пять футов и три дюйма, телосложение хрупкое. Светлые волосы, голубые глаза, множество веснушек. В последний раз его видели около года назад – как утверждали три свидетеля, – когда он садился в стоявшую возле кафе машину брата своей матери. Предположительно, за рулем сидел именно дядя.

Проблема состояла в том, что у дяди было безупречное алиби – он работал пожарником и в это время находился на дежурстве, что подтвердили его многочисленные коллеги. Из улик имелись лишь следы в машине дяди, в которой удалось найти несколько волокон одежды, принадлежащей Ларри. Но это еще ничего не значило – мальчик не раз ездил в этой машине раньше. Семья верила, что дядя не виновен в похищении, и объявила о награде за любую информацию, которая поможет отыскать ребенка. Были приняты тысячи звонков – так бывает всегда, когда обещают денежную награду, – но никаких следов мальчика не обнаружили.