Красивое зло - Ребекка Джеймс Страница 30

— Да. — Он улыбается. — Проголодался. Не мог ждать.

Мы кратко сообщаем друг другу, чем занимались, я рассказываю про Мика и про мою дружбу с Филиппой, говорю, как я счастлива. Робби улыбается и говорит, что очень рад за меня и что я заслуживаю счастья. Он кажется вполне довольным и веселым, и я начинаю надеяться, что вся эта ситуация с Элис в конце концов разрешится.

Робби заказывает еду, ее оказывается куда больше, чем мы ожидали. Мы стараемся съесть, но ее все же слишком много.

— Кошмар, — наконец говорит Робби, надувая щеки. — Тут еды человек на десять.

— Да уж. — Я беру кусок цыпленка и засовываю его в рот. — Боже мой, Робби! Я больше не могу, я сейчас лопну. А двигаться я смогу примерно через час, не раньше. Что, будем сидеть тут всю ночь?

Я смотрю на Робби, ожидая, что он засмеется и поддержит мою шутку, но он смотрит куда-то мимо меня, взгляд серьезный и жесткий.

Я поворачиваюсь посмотреть, что же такое он увидел, но вижу только незнакомые лица.

— Робби! Что-то не так?

Но он не замечает меня. Он почти отбрасывает мою руку, встает и тяжело идет вперед.

— Робби! Да что такое, Робби?! — Я встаю и иду за ним, чувствуя, как глупо мы выглядим в переполненном ресторане. Я не понимаю, что происходит, Робби меня как будто не видит и не слышит.

Робби резко останавливается перед каким-то человеком в баре. Мужчина обрадованно улыбается и протягивает руку, но лицо Робби остается холодным и агрессивным.

— Что ты, черт возьми, тут делаешь? — злобно говорит он. — Что ты делаешь с ней? И где она? Куда она пошла?

Глаза мужчины удивленно расширяются.

— О ком ты? — говорит он. — Что с тобой, про кого ты говоришь?

— Я только что видел вас вместе, папа, — кричит Робби, и я понимаю, кто сидит передо мной. Это — отец Робби. — Вы целовались! Я только что видел ее тут. С тобой! Я видел вас, черт возьми!

— Робби! — Я хватаю его за руку и пытаюсь успокоить. — Что…

Но он отталкивает меня и снова наклоняется к отцу.

— Я видел тебя с ней. — И хотя он больше не кричит, его голос полон гнева. Лучше бы он кричал.

Отец смотрит на него по-прежнему спокойно.

— Дружок, успокойся. Она сейчас вернется, и я вас познакомлю. Все будет в порядке, обещаю.

Я начинаю понимать, что случилось. Робби увидел отца с его новой подругой.

Робби горько смеется и презрительно смотрит на отца.

— Познакомишь? Хорош подарочек на день рождения.

Я снова беру Робби за руку.

— Пойдем, Робби. Пожалуйста. Успокойся. Пойдем к столику. Давай оставим твоего отца в покое.

Отец Робби благодарно улыбается мне, и тут я вижу ее. Элис. Она возвращается из туалета. Она идет быстрым шагом, голова опущена, на лице улыбка. Сначала я думаю, что она идет к Робби — она все-таки решила прийти на его день рождения. Я рада, что ее присутствие смягчит гнев Робби.

Робби и его отец поворачиваются и видят Элис.

— Ну вот, — говорит отец Робби. — Вот и Рейчел. Сейчас я вас познакомлю.

Рейчел? Как это Рейчел? Мысли вихрем проносятся у меня в голове, и я в одну минуту понимаю, что отец Робби и есть ее таинственный старший друг.

Элис в этот момент поднимает глаза и видит Робби рядом с его отцом. Улыбка медленно сходит с ее лица. Элис потрясена, она как будто хочет убежать. Но колеблется она всего секунду, потом отбрасывает волосы от лица, изображает что-то похожее на улыбку.

Отец Робби берет ее за руку и тянет к себе. Элис ведет себя так, будто ничего необычного не случилось, будто все это игра, а мы — всего-навсего игрушки.

— Знакомьтесь, это Рейчел. Рейчел — это мой сын, Робби.

Отец Робби старается сгладить неловкость ситуации, но я вижу, что он растерян, смущен и не понимает, что тут происходит. Робби ничего не говорит, не делает ни малейшего движения — просто смотрит на Элис, его лицо искажено от гнева.

— Ой, Робби! — говорит Элис. — Не смотри на меня так. Где твое чувство юмора?

Отец смотрит на Элис, потом на Робби. Тон Элис смущает его.

— Что такое? Вы… знакомы?

Он не успевает закончить свой вопрос. У Робби вырывается рыдание, он поворачивается и выбегает из ресторана.

— Робби! Подожди! — Я бросаюсь за ним, но понимаю, что все равно не успею. Да и сумка моя все еще под столом, и за обед мы не заплатили. Но я вовсе не хочу оставаться тут, я хочу схватить свою сумку и бежать к Мику. Я не хочу говорить с Элис, не хочу слышать ее голос, не хочу слышать, как отец Робби называет ее Рейчел.

Отец Робби потрясен.

— Что случилось? — спрашивает он меня. — Вы что-нибудь понимаете?

Я не поднимаю глаз, не произношу ни слова.

— Простите, — говорит он. — Я так невежлив. Мы еще даже не знакомы. Вы, должно быть, Кэтрин. Робби мне о вас рассказывал. А я — Грэг. А это — Рейчел.

Мы обмениваемся рукопожатием, но я старательно не смотрю на Элис.

— Я думаю, мне пора, — говорит она.

— Какой я идиот, — сокрушается Грэг. — Мне казалось, это хорошая возможность познакомить вас. Я ведь знал, что Робби приедет сюда вечером, и ничего тебе не сказал. Даже представить не мог, что он так отреагирует. Мне очень жаль, Рейчел…

— О, пожалуйста! Не извиняйся, — прерывает Элис, и ее голос звучит почти нормально, но я понимаю, что ей не терпится убежать отсюда. Она заварила всю эту кашу и теперь хочет, чтобы я ее расхлебывала.

— Я пойду с тобой, — говорит он.

— Нет, нет, — возражает Элис. — Я хочу побыть одна.

Я отворачиваюсь, пока они прощаются. Не могу видеть, что Грэг так нежен с ней, а то, что он называет ее Рейчел, вызывает во мне дикую боль.

Элис уходит, и я прошу Грэга на минутку присесть. Мы сидим друг напротив друга. Я молчу и рассматриваю свои руки. Не знаю, с чего начинать, не знаю. Вот так взять и разбить его сердце?

— Не могу поверить. — Грэг нарушает молчание. — Все так хорошо начиналось. Не мог же Робби предполагать, что я никогда… — Он замолкает и задумчиво смотрит на дверь, в которую только что выбежала Элис. Вздыхает. — Я, наверное, никогда ее больше не увижу.

Я поднимаю на него сочувствующий взгляд.

— Ее зовут не Рейчел. — Мне больно говорить это, но мой голос звучит твердо.

— Что? — Он наклонятся вперед и складывает руки на груди. — Что вы сказали?

Я быстро рассказываю ему все. Сначала он не верит, качает головой и повторяет:

— Нет, нет, это невозможно.

Но потом перестает возражать и мрачно замолкает.

— Я, конечно, знал про Элис, — говорит он наконец. — Но не так много. Робби не знакомил нас. Это моя вина, я не настаивал. Мне казалось, он имеет право на собственные тайны. — Он кладет голову на руки. — Этого не должно было случиться. Этого никогда не должно было случиться.