Короткое падение - Мэтью Фитцсиммонс Страница 3

Дэн Хендрикс, ее напарник, был первоклассным специалистом по наружному наблюдению. Неделю назад он проник в квартиру Гибсона и за полтора часа буквально напичкал ее аппаратурой для слежки. Инфракрасные видеокамеры с датчиками движения, разные «жучки» и прочее. Это дало возможность осуществить непрерывный видеоохват всей площади жилища и заодно понять, что ее хозяин довольствуется вполне скромной обстановкой и особыми излишествами себя не балует.

После развода он переехал в многоэтажный дом, где снял себе квартиру подешевле. В его гостиной стояли только подержанный стол из ИКЕА и деревянный стул. Никакого телевизора, никакой мягкой мебели, ничего. Спальня тоже выглядела вполне по-спартански. По-спартански, но безупречно: восемь лет в морской пехоте не прошли даром. Матрасная пружина и матрас лежали на полу, возле приземистого стола с лампой. Нелакированный комод со сломанной ножкой, которую он аккуратно починил. Никакой другой мебели не было. Внутренняя обстановка в стиле Франца Кафки.

Было трудно поверить, что в шестнадцать лет этот парень стал едва ли не самым востребованным хакером в Америке. Печально знаменитый BrnChr0m – предшественник современного, политически мотивированного движения хактивистов ^[2]. Подросток, из-за которого карьера тогдашнего сенатора Бенджамина Ломбарда едва не пошла под откос. Это он похитил электронные письма и финансовые отчеты сенатора за десять лет и передал все это в распоряжение репортеров «Вашингтон пост». Агенты ФБР арестовали Гибсона Вона прямо в школе и вывели в наручниках с урока химии. Дженн отыскала фотографию Гибсона. Снимок был сделан во время ареста. Несколько секунд она внимательно изучала его напуганное, но все же непокорное лицо.

Сейчас Вону всего двадцать восемь, но за плечами у него уже богатая событиями жизнь…

Опасения ФБР в отношении шестнадцатилетнего хакера вполне оправдались. Документы, которые «слил» Вон, лишь подтвердили это. Из них складывалась в деталях циничная и преступная картина расхищения фондов выборной кампании и тайного перечисления средств на счета банков на Каймановых островах. К хищению, как следовало из документов, был явно причастен лично Бенджамин Ломбард. Какое-то время казалось, что эти разоблачения возвестят близкий конец политической карьеры сенатора. Репортеры просто сходили с ума от мысли о том, что какой-то подросток, по сути, сверг могущественного американского сенатора. Всем нравилась история противостояния хорошего «Давида» и злого «Голиафа», даже если этот «Давид» по ходу дела нарушил ряд федеральных и государственных законов.

Во время его ареста Дженн еще училась в колледже. Она помнила, какие тогда разгорелись споры на тему о том, оправдывают ли поставленные цели такие средства. Абстрактное, благородное дерьмо, которое уязвляло ее практичную природу. Раздраженная тем, как много ее одноклассников видело в Гибсоне Воне цифрового Робина Гуда, она почувствовала некоторое облегчение, когда выяснилось что у BrnChr0m ничего не вышло…

В конце концов многие из наиболее заслуживающих осуждения документов оказались либо сфабрикованными, либо прямыми подделками. Преступление, безусловно, было совершено, но ФБР пришло к выводу, что преступником является не Бенджамин Ломбард, а его бывший руководитель аппарата, Дюк Вон, который недавно покончил с собой. Таким образом, Вон не только присвоил себе миллионы долларов, но и замел следы, переведя стрелки на Бенджамина Ломбарда. Это было предательство в духе шекспировских пьес, а когда оказалось, что анонимный хакер – некто иной, как сын Дюка Вона… что же, история стала сенсацией, а BrnChr0m – легендой.

Но Гибсон Вон уже давно не выступал под этим псевдонимом и перестал быть легендой…

Поскольку он проводил время в придорожной закусочной, Хендрикс предложил и ее обложить своими «жучками». Дженн наложила вето на эту идею, хотя понимала, что, возможно, ее напарник был прав. В шесть вечера Вон должен был на полтора часа отправиться в спортивный зал. В восемь он будет дома, потом надолго зависнет за компьютером, а в одиннадцать ляжет спать. И так снова и снова. День за днем. О боже… Она, конечно, ценила важность самодисциплины и системы, но лучше застрелиться, чем позволить себе такую жизнь. Застрелиться было бы намного милосерднее…

В ее отчете уже отмечалось, что вся текущая жизнь Гибсона Вона зациклена на обеспечении бывшей жены и ребенка. Для Дженн было абсолютно ясно, что этот человек сам назначил себе наказание. Но пытался ли он вернуть себе женщину или просто искупал вину перед ней, сам, по сути, живя никчемной жизнью? Сначала он обманывал и изменял ей, затем превратился в эдакого святого Франциска из Спрингфилда, штат Вирджиния. Дженн не понимала мужчин вообще, а Гибсона Вона – в частности. На себя он не тратил ни цента, и единственной роскошью, которую он себе позволил, был абонемент в спортивный зал. Хотя, судя по всему, эти деньги тратились не зря…

Не то чтобы Вон относился к мужчинам ее типа. Отнюдь. Несомненно, он обладал неким «грубоватым» очарованием, и прежде всего ее восхищал пронизывающий взгляд его бледно-зеленых глаз. Но перед глазами Дженн все еще вертелся тот самый чип, который сначала привел его в зал суда, а потом – в морскую пехоту. Однако через какие бы испытания ему ни довелось пройти, не было никакого оправдания тому, как все это продолжало мучить и преследовать его. Нельзя допустить, чтобы прошлое определяло твою дальнейшую жизнь…

Дженн облизала передние зубы. Она привыкла так делать, когда нервничала. Всякий раз она раздражалась, когда ловила себя на этом, но не могла остановиться. И раздражалась еще сильнее. Куда же запропастился Хендрикс с ее кофе?!

В этот момент дверца открылась, и она увидела Хендрикса с двумя порциями кофе и витым печеньем. Наверное, он старше ее лет на двадцать, не меньше; Дженн предполагала, что ему уже за пятьдесят, но это были одни лишь догадки. Проработав с Хендриксом бок о бок два года, она до сих пор не знала, когда у него день рождения. Волосы у него росли только на макушке, а от витилиго в углах рта и вокруг глаз образовались белые пятнышки, которые резко выделялись на фоне его черной кожи.

– Он все еще там?

Дженн кивнула.

– Наш приятель точен, как часы, – заметил Хендрикс. – Все делает по расписанию. Это как сходить на горшок.

Он вручил Дженн кофе и откусил кусок от своего печенья.

– Глазированные пончики у них кончились. Представляешь? В какой пекарне пончики заканчиваются раньше девяти утра? Весь этот штат нуждается в хиропрактике.

Дженн мысленно посетовала на то, что Вирджиния – это даже не просто штат, а содружество и что раньше она думала о нем лучше. Но она знала, что любая попытка досадить Хендриксу только спровоцирует его.

– Сегодня тот самый день, – сказала Дженн вместо этого.

– Тот самый.

– Есть какие-нибудь мысли, когда мы начнем действовать?

– Скоро, когда получим известия от Джорджа.