Последние записки красивых девушек - Линн Уэйнгартен Страница 3

– Охренеть можно, Джей, – сказала она, поглаживая мягчайшее покрывало, словно плюшевого мишку. – Почему ты мне не сказала, что твой дружок такой крутой? – На тот момент наши с ней отношения стали несколько странными, поэтому я не выдала «А он и впрямь крутой?», что вертелось на языке. Просто пожала плечами, словно не придавала этому никакого значения.

И вот я сижу на диване, а Райан идет на кухню. Вижу его со своего места.

– Ты на самом деле ничего не хочешь? – Он открывает холодильник. – Может, поешь, и станет полегче.

Качаю головой. Чувствую себя, словно нахожусь под водой.

Пока Райан ставит еду в микроволновку, смотрю на телефон, лежащий у меня на коленях, на крошечную иконку на дисплее – сообщение от Делии, которое так и не прослушала. Я даже заговорить о нем не решаюсь.

Раздается звонок микроволновки, Райан достает тарелку и садится на диван рядом со мной. Он ставит на колени свой лэптоп и заходит на сайт Канинхус (это «дом кролика» на шведском языке). В Швеции один парень построил у себя во дворе домик для пары кроликов и установил камеру круглосуточного наблюдения за ними. Когда мы с Райаном начали встречаться, он мне их показал.

– Знаешь, эти кролики такие прикольные, – смущаясь, пробормотал он, и это было так мило. Он сказал, что его друзья сочли бы это увлечение более чем странным. (Да его друзья понятия не имеют о «странном».) Кролики целый день все обнюхивают, шевелят носами и едят без конца. Мы много говорим о них, словно у них, как и у людей, есть надежды, мечты и богатая внутренняя жизнь.

– Привет, Ади. Привет, Алва, – говорит Райан кроликам на экране. Он говорит с нарочитым шведским акцентом (это еще один из наших с ним секретов). – Ну как там у вас делишки? – На экране один кролик ест корм из маленькой плошки, а другой спит.

Думаю, Райан пытается развеять меня и отвлечь, как будто это возможно. А может, не знает, как говорить со мной о Делии, как вообще начать разговор. Черт, я тоже не знаю.

Но думаю, это неправильно – сидеть и смотреть на кроликов, когда Делии больше нет.

И думаю, что сказала бы Делия. Да, я умерла, ну и наплевать! Любуйтесь на своих дебильных кроликов, сколько вам влезет. А потом она бы улыбнулась уголком рта, как обычно делала, когда понимала, что ведет себя не лучшим образом.

– Ади, как продвигается твой сценарий? – спрашивает Райан.

Обычно я включаюсь в игру, интересуюсь у Алвы о ее стихах или еще что-нибудь в таком роде (мы делаем вид, будто они – утомленные работой писатели на отдыхе в Швеции). Но сейчас я вот-вот взорвусь от того, что не могу заговорить о Делии.

Все, больше не могу держать это в себе. У меня открывается рот, и слова вываливаются наружу:

– Я слышала, это не был несчастный случай.

Райан медленно поворачивается, улыбка сползает с лица.

– Погоди, ты хочешь сказать, что она…

Я киваю.

– …сделала это сама.

– Боже праведный! Как?

– И вот еще что, – продолжаю я. Сердце у меня сейчас выпрыгнет из груди. Я должна все рассказать. – Она звонила мне два дня назад. – Ненавижу себя за то, что сейчас скажу. Ненавижу себя за то, что так оно и было. – Но я не ответила. Она оставила мне голосовое сообщение. Я тогда не стала его прослушивать, потому что… – И умолкаю. На самом деле я не стала его слушать, потому что не смогла. Изо всех сил старалась забыть о Делии и боялась, что буду скучать. – Я его так и не прослушала.

Райан медленно выдыхает и говорит:

– Может, и не надо. Может, так будет еще хуже.

– Как может быть еще хуже, чем сейчас?

Он молча качает головой, опускает глаза, а потом откидывается на спинку дивана и распахивает объятия, как я люблю, когда в состоянии что-либо чувствовать. Но сейчас все не так.

Я все же прижимаюсь к нему, и он обнимает меня. Мы сидим так несколько минут, пока не отворяется входная дверь, впуская мать Райана и его сестру Мариссу.

– Джун, милая! – Мать Райана широко улыбается. – Жаль, что тебя не было с нами на Рождество. Мы по тебе скучали. – Она кладет ключи и сумочку на столик.

* * *

Сестра Райана машет мне рукой и поднимается на второй этаж.

– Марисса рассказала, что у вас сегодня случилось в школе. – Мама Райана хмурится. – Какой ужас! Какая невосполнимая утрата! А ты была знакома с этой девочкой?

Не хочу, чтобы она подняла шум, как это умеет, если узнает всю правду.

– Я раньше с ней общалась, а в последнее время нет.

– Детка, все равно это такой ужас. Мне очень жаль, – говорит мама Райана, подходит ко мне и обнимает.

Знаю, если она не отпустит меня сейчас, я этого не вынесу, потому что из последних сил держу себя в руках.

Неловко отстраняюсь и бормочу:

– Мне нужно в ванную. – Я должна выйти отсюда. Спиной чувствую на себе взгляд Райана.

Как только я оказываюсь в ванной, открываю кран и сползаю на пол, прислонясь спиной к двери. Достаю из кармана телефон и набираю голосовую почту.

Больше ждать не могу. Задерживаю дыхание.

Сначала раздается голос автоответчика:

– Сообщение получено во вторник, 31 декабря, в 15.59.

А потом говорит Делия:

– Привет, Джей, это я, твоя старая подружка. – Голос у нее одновременно знакомый и незнакомый, как будто слышу его впервые в жизни. – Позвони мне, хорошо? – Она делает паузу. – Мне надо тебе кое-что рассказать.

И все. Больше ничего.

Я чувствую, что мне в спину врезается створка двери. Кто-то пытается войти.

– Одну секунду, – отзываюсь я. Голос у меня срывается.

Запихиваю телефон в карман и с трудом встаю на ноги. Плещу в лицо водой и вытираю его безупречно чистым полотенцем.

Я думала, что в ее голосе будет нечто такое, что поможет все объяснить, но он звучал так же, как и всегда. Ничуть не похоже на то, что Делия собралась уйти из жизни.

Но ушла. Это было накануне, и она не могла не знать, что собирается сделать. Звонила, чтобы сказать мне? Звонила, чтобы я ей помешала?

Открываю дверь. В коридоре стоит Марисса с телефоном возле уха, улыбается собеседнику.

– Извини, – говорит она, не поднимая глаз. – Я думала, ты с Райаном. Он у себя в комнате.

Иду в конец коридора. Райан ждет меня на кровати, устроившись поверх голубокого покрывала.

– Прослушала? – спрашивает он.

Я киваю.

– Она сказала, что хочет что-то мне рассказать. Вот и все. Всегда любила держать всех в напряжении. Похоже, я теперь до конца дней в нем зависну. – Пытаюсь выдавить смешок. Делия оценила бы мою шутку. Но вместо смешка получается не то кашель, не то всхлип. Нет, плакать я не стану. Нельзя. – Не понимаю, – шепчу я.