Фатальная ошибка - Джон Катценбах Страница 3

Хоуп Фрейзир внимательно наблюдала за левой полузащитницей команды противника. Девушка слишком часто брала на себя игру, оставляя защитницу у себя за спиной без прикрытия. А футболистка команды Хоуп, опекавшая ее, не видела, что можно использовать эту опрометчивость противника в своих интересах и развить контратаку. Хоуп прошлась вдоль боковой линии и подумала, не произвести ли замену, но отказалась от этого намерения. Вытащив блокнотик из заднего кармана брюк и карандаш из нагрудного, она сделала краткую запись. «Надо будет обсудить это на тренировке», — подумала она. Позади, на скамейке запасных, послышались приглушенные голоса. Девушкам был знаком ее блокнотик. Иногда его появление на свет влекло за собой похвалы, иногда — дополнительные тренировки. Хоуп повернулась к спортсменкам:

— Кто-нибудь видит то, на что я обратила внимание?

Девушки приутихли. «Ох уж эти старшеклассницы! — подумала она. — То их не остановить, то сидят будто воды в рот набрали». Одна из футболисток подняла руку.

— Молли? Давай.

Девушка встала и указала на левую полузащитницу из команды противника:

— Она все время создает нам проблемы на правом крае, но мы можем воспользоваться тем, что она играет рискованно.

Хоуп похлопала в ладоши:

— Вот именно! — Она увидела, что все с облегчением улыбаются. Завтра не надо будет вкалывать дополнительно. — О’кей, Молли, разогрейся и выходи на поле. Займись Сарой на правом крае, перехвати мяч и попробуй что-нибудь создать в этом месте. — Хоуп села на место Молли. — Надо видеть все поле, девушки, — втолковывала им она, — всю ситуацию. Игра — это не только умение обрабатывать мяч, но также чувство пространства и времени, терпение, настрой. Это как шахматы. Любой промах надо превращать в преимущество.

Публика зашумела, и Хоуп подняла голову. На противоположной стороне поля столкнулись две футболистки, многие жестами требовали, чтобы судья предъявил желтую карточку. Особенно разгневан был отец одной из спортсменок — он бегал вдоль края поля, отчаянно размахивая руками. Хоуп подошла к боковой линии, чтобы лучше рассмотреть, что произошло.

— Тренер!.. — ближайший к ней судья на линии махал ей рукой. — По-моему, они вас зовут.

Тренер команды противника уже выскочил на поле, и Хоуп тоже устремилась к месту столкновения, прихватив бутылку гейторейда [2]и аптечку для оказания первой помощи. По пути она подошла к Молли:

— Что случилось? Я не видела…

— Они столкнулись головами. У Вики вроде бы перехватило дыхание, а у другой девушки что-то более серьезное.

Когда Хоуп приблизилась к девушкам, Вики была уже в сидячем положении, а ее противница все еще лежала, приглушенно постанывая. Хоуп направилась сначала к своей спортсменке:

— Вики, у тебя все в порядке?

Девушка кивнула, но на лице у нее был испуг. Она еще не восстановила дыхание.

— Боли нигде не ощущаешь?

Вики покачала головой. Вокруг стали собираться ее подруги по команде, но Хоуп отослала их на свои места.

— Встать можешь?

Вики опять кивнула, и Хоуп помогла ей подняться на ноги:

— Тебе надо прийти в себя на скамейке.

Девушка замотала головой, но тренер крепко держала ее за руку.

Отец Вики, бегавший вдоль кромки поля, между тем не унимался и ругал тренера противоположной команды. Хотя до грубых оскорблений дело еще не дошло, было ясно, что скоро последуют и они. Хоуп обратилась к мужчине:

— Не надо так горячиться. Вам ведь известны законы о словесном оскорблении.

Мужчина открыл рот, желая что-то возразить, но промолчал. Казалось, его гнев улегся. Однако он бросил сердитый взгляд на Хоуп и отвернулся. Тренер команды соперников пожал плечами и пробормотал себе под нос:

— Идиот.

Хоуп медленно повела Вики через поле к скамейке запасных. Девушка, нетвердо державшаяся на ногах, проговорила:

— Папа прямо безумствует.

Она сказала это так просто и с такой болью, что Хоуп поняла: за этим кроется нечто большее, нежели раздражение по поводу инцидента на поле.

— Нам, наверное, надо поговорить об этом как-нибудь после тренировки на этой неделе. Или заходи ко мне в тренерскую, когда будет перерыв в занятиях.

Вики покачала головой:

— Простите, тренер, но я не смогу: он не позволит.

Тут уж Хоуп ничего не могла поделать.

— Ну, мы что-нибудь придумаем, — сказала она девушке, сжав ее локоть.

Хоуп надеялась, что это им действительно удастся. Посадив Вики на скамейку и сделав замену, она подумала, что все получается неправильно, несправедливо. Она посмотрела на отца Вики, который стоял на противоположной стороне поля поодаль от остальных родителей, сложив руки на груди и бросая вокруг сердитые взгляды. Можно было подумать, что он отсчитывает время, в течение которого его дочь остается вне игры. Хоуп не сомневалась: она сильнее и быстрее этого типа, возможно, лучше образованна и уж определенно лучше разбирается в тонкостях игры. Она обладала всеми необходимыми тренерскими регалиями, регулярно повышала квалификацию на специальных курсах и посрамила бы на поле неуклюжего папашу, легко обыграв его за счет своего дриблинга и умелой смены темпа. Она могла бы проявить все свои таланты, предъявить чемпионские трофеи и тренерское удостоверение Национальной университетской спортивной ассоциации, но это ничего не изменило бы. Хоуп подавила досаду и гнев, упрятав их в сердце, как частенько поступала в аналогичных ситуациях. В это время одна из девушек ее команды прорвалась на правом фланге и быстрым, почти неуловимым движением послала мяч мимо вратаря в ворота. Все футболистки запрыгали и разразились радостными воплями и смехом, вскидывая над головой пальцы в виде буквы «V», и Хоуп поняла, что главное и, может быть, единственное, что поддерживает ее в жизни, — это победа.

Спустились октябрьские сумерки. Секретарша и два партнера Салли Фримен-Ричардс по адвокатской практике, помахав ей на прощание, нырнули в вечернюю городскую толчею, и Салли осталась в конторе одна. В определенное время года, особенно осенью, заходящее солнце, опускаясь за белые шпили епископальной церкви рядом с колледжем, било прямо в окна соседних зданий, заливая их ослепительным сиянием и невольно создавая на улице прямо-таки угрожающую обстановку. Случалось, что студентов, вырывавшихся на свободу после долгого заточения в аудитории, сбивал проезжавший автомобиль, так как водитель почти ничего не видел перед собой из-за слепивших лучей солнца. В своей многолетней практике Салли доводилось выступать адвокатом обеих сторон, то защищая невезучего водителя, то предъявляя иск страховой компании от имени студентов с переломанными ногами.

Солнечные лучи проникали в контору, очерчивая четкие тени и рисуя причудливые абстрактные фигуры на стенах. Салли ощущала тревожную атмосферу этих моментов и размышляла о странности природного феномена: солнечный свет, который, казалось бы, был исключительно благотворным, создавал в то же время такую опасность. Солнце щедро делилось своей энергией, но не вовремя.