Мертвый среди живых - Итан Блэк Страница 3

Уэнделл высыпает остатки крошек и, не желая оставлять мусор, кладет скомканный пакетик в дипломат. Он нервничает. Похоже, чувства у него обострились. Все вокруг — от разговоров прохожих до заголовков газет у них в руках — является отражением сегодняшней версии повседневной жизни города. Какой новый фильм оправдает ожидания кассовых сборов? Какой второй бейсмен «Янкиз» выторгует у «Кливлендских индейцев» левого хиттера? Какое объявление об «удачливом» партнере в разделе «Лица» «Нью-Йорк джорнал» привлечет самого богатого читателя?

Она не идет! Даже после вчерашнего звонка и договоренности о встрече!

Но в это мгновение в бюро путешествий зажигается свет, а потом, к огромному облегчению Уэнделла, окно открывается и он видит весьма симпатичную женщину, поливающую маргаритки. Цветы растут в деревянных ящиках, стоящих на пожарной лестнице.

Лицо женщины прикрывают длинные иссиня-черные волосы. Тонкая белая шея. Красный свитер весьма соблазнительно выдается вперед.

«Наверное, она вошла, когда я смотрел в другую сторону».

Уэнделл взмок. Он встает со скамейки, переходит Шестую авеню и останавливается у входа в бюро путешествий.

Последняя возможность передумать.

Нажимает на кнопку домофона 2-В.

— Бюро путешествий «Вьера».

— Это Роберт Рот, — врет он. — Я звонил вчера насчет предложения по Аргентине. Вы посоветовали заглянуть с утра, потому что мне надо на работу.

— Входите! — живо ответила латиноамериканка лет тридцати невероятно сексуальным голосом.

Уэнделл толкает дверь с замками и поднимается на второй этаж, где, сияя улыбкой, в дверях стоит Габриэль Вьера, оказавшаяся вблизи еще более привлекательной. Черные глаза, блестящие губы, длинное облегающее платье, черные итальянские туфли. Тонкий золотой браслет оттеняет загорелую кожу. Длинные волосы колышутся при каждом движении, а сами движения очень грациозны.

Габриэль закрывает за Уэнделлом дверь и говорит:

— Это ничего, что вы пришли так рано. В туристическом бизнесе полно конкурентов, — добавляет она, словно оправдываясь, — поэтому надо быть расторопным. Если вы хотите преуспеть, то должны приходить на работу рано и оставаться допоздна, — заключает Габриэль, пожимая Уэнделлу руку и позволяя ему ощутить ее гладкую кожу цвета миндаля.

Не ведая, что за несколько недель он изучил каждое ее движение, она рассказывает, что часто приходит на работу раньше положенного времени, чтобы проверить электронную почту от партнеров из других стран и ознакомиться с изменениями цен на авиабилеты, что иногда происходит, пока город спит.

— Меня интересуют экотуры, — произносит Уэнделл, осматривая офис с перегородками. Он обращает внимание, что в комнате три стола, и это означает: в любую минуту могут появиться еще двое сотрудников. Он отмечает, что в комнате много комнатных растений, особенно папоротников, и еще лиственница и везде развешаны заманчивые плакаты Эгейского моря, курортов Коста-Рики и Рио.

«Сделай это сейчас».

Габриэль подходит к своему столу, а Уэнделл теряет уверенность. Он ничего не может с собой поделать — никого раньше не убивал. Уверенность — еще час назад такая твердая — исчезла, когда он вошел сюда.

— Лучшего времени для путешествия в Патагонию вам и не найти, — говорит Габриэль, протягивая ему глянцевый буклет. — Особенно если вы каякер, — добавила она ложь, сказанную ей вчера по телефону. — Патагония — это земной рай. Сама только что оттуда. Можно узнать, какой уровень сложности вы предпочитаете?

— Средний, — отвечает он, хотя ни разу в жизни не плавал на каяке, избрал этот специфический обман потому, что ненавистный ему блондин — заядлый каякер. Такая ирония позабавила Уэнделла Ная.

Лицо Габриэль лучилось обещанием.

— К тому же вам посчастливится проплыть по многим рекам в акватории Барилочи.

«Вынимай пушку».

Уэнделл не двигается, его раздирают противоречивые чувства. Он только тупо кивает. Все совсем не так, когда перед тобой стоит живой человек, а не картинка, нарисованная в записной книжке. Монотонный голос Габриэль звучит все тише и тише:

— Сейчас аргентинская экономика испытывает трудности, а потому даже самый комфортный отдых и лучшие проводники обойдутся вам дешевле. Мне вот попался ужасный проводник по имени Диего Эфрон.

— Снимки выглядят впечатляюще. — Уэнделлу наконец удалось справиться с собой.

Подойдя ближе, она кивает:

— Обычно путевые фотографии лучше вида на местности, но в Патагонии все наоборот. Видите? — Она показывает несколько красивых снимков заснеженных горных вершин, напоминающих баварские. «Неудивительно, что нацисты скрывались здесь после уничтожения евреев», — думает Уэнделл. А вот и фото самой Габриэль в желтой каске и спасательном жилете — она машет рукой с надувного плота, заполненного кричащими туристами. Вокруг плота пенятся воды Анд.

— Может, включить кондиционер? У вас выступил пот, — предлагает она. — Жарко для мая.

Пока Габриэль возится с термостатом, он, щелкнув замком, открывает дипломат, стараясь, чтобы она не увидела содержимое: пистолет девятого калибра, два глушителя, обоймы и нож спецназа полиции, еще не побывавший в деле. Там лежит кусок заполненной внутри бетоном трубы, синяя бархатная коробочка с двумя шприцами формалина, маленький термос с кофе «Фолджер» и сандвич — хлеб из семи злаков со швейцарским сыром и итальянской сырокопченой салями, приправленный деликатесной горчицей.

«Хорошая диета сохраняет ясность мысли» — совет из книжки в мягкой обложке под названием «Что надо есть, чтобы достичь успеха».

Медля и одновременно мысленно заставляя себя двигаться, Уэнделл спрашивает:

— А в Патагонии питьевая вода безвредна? Моя жена придирчива к питанию.

— Совершенно безвредна! А бифштексы! Аргентинских коров кормят одной травой! Мясо изумительное! В целом мире не найдете такого!

— Авиабилеты вроде дорогие.

Внезапно из коридора слышится звук открывающейся двери. Один из сотрудников бюро пришел на работу!

Но потом дверь захлопывается. Очевидно, кто-то пришел в один из других офисов на этаже.

«Что за чертовщина творится со мной? Трус! Тупица! Стреляй!»

— Цены можно и снизить, если вы сможете вылететь в среду, — отвечает она.

Рука не слушается. Такое впечатление, что она никак не связана с мозгом и висит как мертвое животное.

— Кажется, у вас небольшие сомнения, — замечает Габриэль, отступив назад и сбрасывая обороты, из-за чего голос становится тише. Она садится и кладет ногу на ногу. У нее очень красивые ноги, и Уэнделл понимает, что они помогли ей заключить множество сделок.

7.28.

— Моя семья уже несколько лет никуда не ездила отдыхать. Именно из-за стоимости авиабилетов. Мне нужен полноценный отдых, — произнес он, а сам подумал, что Габриэль ни в жизнь не поверит этому трогательному вранью.