Особый склад ума - Джон Катценбах Страница 3

Занятия заканчивались, и он сомневался, что его кто-то еще слушает. Он посмотрел на то место, где когда-то находилось окно, которое было заложено, и где теперь была ровная стена. На какую-то секунду он задался вопросом, ясное ли сейчас небо, потом решил, что нет. Он представил себе за выкрашенными в зеленый цвет стенами лекционной аудитории бескрайний, затянутый серыми тучами окоем. Затем снова повернулся лицом к студентам.

— Задавались ли вы когда-нибудь вопросом, какова на вкус человеческая плоть? — неожиданно спросил он.

Джеффри Клейтон, молодой человек, с делано равнодушным выражением лица, которое придавало ему вид непривлекательный и неприметный, читал лекцию о любопытной склонности серийных убийц определенного типа к каннибализму, когда вдруг боковым зрением заметил, что на нижней стороне преподавательского стола бесшумно мигает красная лампочка. От внезапного чувства тревоги перехватило горло, но он, прервавшись лишь на секунду, взял себя в руки и перешел из центра небольшого возвышения к столу. Медленно опустился на стул.

— Итак… — произнес он, притворяясь, что перекладывает перед собой какие-то бумаги, — мы с легкостью можем заметить, что явление каннибализма имеет множество прецедентов в различных первобытных культурах, когда считалось, что, например, поедая сердце своего врага, можно приобрести его силу или храбрость, а поедая его мозг, можно обрести его ум. Поразительно похожие вещи происходят и с убийцей, который одержим теми или иными качествами выбранной жертвы. Он стремится стать одним целым с предметом своих вожделений…

Продолжая говорить, он осторожно положил руку под стол и начал внимательно наблюдать за примерно сотней студентов, сидевших перед ним в тускло освещенной аудитории, переводя взгляд с одного студента на другого, словно моряк, вглядывающийся в темный океанский простор в поисках знакомого ему навигационного знака.

Но в аудитории все было по-прежнему: скучающие взгляды, посторонние разговоры, редкие всплески любопытства. Он искал ненавидящий взгляд. Взгляд, полный гнева.

«Где же ты? — думал он. — Кто из вас хочет меня убить?»

Он не спросил себя: почему? Причина смерти так часто оказывается пустой, неважной, почти напрочь стираясь за своей повторяемостью и обыденностью.

Красная лампочка под столом продолжала мигать. Указательным пальцем он раз шесть нажал кнопку вызова охраны. Предполагалось, что тревожная сигнализация должна сработать в полицейском участке университетского кампуса, оттуда должны сразу прислать наряд, специально обученный и снаряженный. Так называемый СВАТ. [5]Но все это предполагалось в том случае, что кнопка работает, в чем он уже сомневался. С утра во всех мужских туалетах не было электричества, так что вряд ли этот университет способен поддерживать в рабочем состоянии электронику, если у них нет резервного электропитания.

«Ты с этим справишься, — сказал он самому себе. — Справлялся раньше, справишься и теперь».

Его взгляд продолжал изучать аудиторию. Он знал, что встроенный металлоискатель в дверях в конце зала имел дурную привычку то и дело отказывать, но знал также и то, что в начале семестра их преподаватель проигнорировал подобное предупреждение и в результате получил две пули в грудь. Бедняга так и умер от потери крови в коридоре университета, бормоча что-то о намеченной на другой день контрольной, в то время как его спятивший аспирант выкрикивал оскорбления над телом умирающего. Причиной нервного срыва якобы послужила неудовлетворительная оценка, полученная на промежуточной аттестации, — объяснение столь же вероятное, как и любое другое.

С той поры Клейтон больше никому не ставил оценок ниже «си», [6]чтобы избежать подобного рода конфликтов. Завалить нахального студента, конечно, иногда хочется, но не умирать же за это. Студентам, которых он считал на грани психоза, Клейтон автоматически ставил за работы «си» с плюсом или «би» с минусом, независимо от того, что они написали. Секретарь кафедры психологии знал, что студент, получивший такую оценку от профессора Клейтона, представляет собой угрозу, и сообщал в университетскую службу безопасности.

В прошлом семестре таких оценок было три, и все за введение к курсу «Анормальное поведение». Студенты прозвали его «Рабочие тетради убийства шутки ради», и Клейтон считал это если и не вполне точным определением, то, по крайней мере, креативным с точки зрения ритмики.

— …стать одним целым со своей жертвой после того, как все уже сказано и сделано, является целью действий такого убийцы. В этом принимает участие особая смесь ненависти и вожделения. При этом преступник зачастую хочет того, что ненавидит, и ненавидит то, чего хочет. Притягательность запретного и любопытство также играют свою роль. Их сочетание дает настоящий вулкан, где бурлят самые разные чувства. Это, в свою очередь, порождает перверсию, служанкой которой и становится убийство…

«Не это ли происходит и с тобой?» — спросил он мысленно своего невидимого врага.