Инстинкт хищника - Джозеф Файндер Страница 3

Какое-то время мы прислушивались к игре. Назначенный бьющий команды из Сиэтла был в ударе. Он замахнулся на первый же мяч. По радио можно было расслышать треск биты. «И высокий мяч уходит глубоко в левое поле!» – ликовал один из ведущих. Мяч шел прямо в руки знаменитого отбивающего команды Red Sox, который в то же время был известен своей неуклюжестью в роли аутфилдера. Если он не бил по мячу, то был бесполезен в команде, – мог, например, исчезнуть с левого поля прямо посреди игры, чтобы отлить.

– Мяч практически у него в руках, – объявил комментатор, – идет прямо в перчатку.

– Он промажет, – сказал я.

Кожаный жилет засмеялся:

– Это ты так решил.

Рев разочарования пронесся по стадиону. «Мяч ударился о тыльную часть перчатки, – простонал ведущий, – когда игрок сдвинулся вбок, чтобы поймать мяч. Какая непростительная ошибка…»

– Ну я же говорил, – я развел руками.

Мы оба одновременно застонали.

Кожаный жилет выключил радио.

– Позор, не могу больше этого слышать, – объяснил он.

Мы въехали на парковку рядом с авторемонтной мастерской.

Местечко было довольно грязным и выглядело как бывшая заправочная станция. Вывеска гласила: «Авторемонтная мастерская Вилки». Дежурного приемщика звали Абдул, и у него наверняка возникли бы проблемы, вздумай он пройти паспортный контроль в аэропорту. Я решил, что эвакуаторщик в жилете займется разгрузкой моей покореженной машины, но вместо этого он прошел в офис и стал наблюдать, как Абдул записывает данные моей страховой компании. На стене я заметил те же самые наклейки: «Поддержим наши войска» и еще одну с надписью «Спецназ».

– Иеремия дома? – спросил байкер.

– Да, – ответил Абдул. – Конечно. Дома, с детьми.

– Это мой друг, – сказал водитель эвакуатора, – уважьте его.

Я оглянулся и понял, что он говорил обо мне.

– Конечно, Курт, – пообещал Абдул.

– Скажи Джерри, что я заезжал, – попросил водитель.

Я успел прочитать старую копию журнала «Maxim», прежде чем водитель эвакуатора и Абдул вернулись в мастерскую. Они вошли в конторку через несколько минут.

– Абдул приведет вашу машину в порядок, – сказал кожаный жилет, – он мастер своего дела. Компьютерный подбор цвета. Хорошая чистая мастерская. Ребята, почему бы вам не закончить дела с бумагами, а я пока загоню машину на пост.

– Спасибо, приятель, – поблагодарил я.

– Ладно, Курт, увидимся, – сказал Абдул.

Я вышел несколькими минутами позже и увидел водителя сидящим в своем грузовике с работающим двигателем – он слушал бейсбольный матч по радио.

– Эй, – обратился он ко мне, – где ты живешь? Я подброшу.

– Довольно далеко отсюда. В Бельмонте.

– Забирай свои вещи из машины и полезай ко мне.

– Вас это не затруднит?

– Мне платят за час работы, приятель. Не за количество вытащенных машин.

Я нашел свои музыкальные диски на полу своей машины. Мой портфель и бейсбольная перчатка оказались на заднем сиденье.

– Вы раньше работали в автомастерской? – спросил я, забравшись в кабину грузовика. Радиостанция заверещала помехами, и он ее выключил.

– Я работал везде.

– Вам нравится работа водителя эвакуатора?

Он повернулся и одарил меня таким взглядом, что я почувствовал себя полным идиотом.

– Я берусь за любую работу, которую мне предлагают.

– Работодатели не больно-то жалуют бывших солдат?

– Напротив, военных берут с большим удовольствием, только не тех, кто был уволен с лишением прав и привилегий.

– С лишением прав и привилегий?

– Н-да. И как только потенциальный работодатель видит такую запись в документах, с тобой никто не хочет связываться.

– О, – смутился я, – прошу прощения. Это не мое дело.

– Ничего страшного. Просто меня это бесит. Уволен с лишением прав и привилегий, и никаких тебе льгот и пенсий, которые положены ветеранам. Дерьмово.

– Как же так получилось? – спросил я. – Впрочем, вам, наверное, не хочется об этом говорить…

Последовала еще одна длинная пауза. Он включил поворотник, перестроился.

– Нет, почему же… – Он снова замолчал, и мне показалось, что я больше не услышу от него ни слова. Но он вдруг начал рассказывать: – Командир моего подразделения спецназа послал половину ребят на самоубийственное разведзадание в Тикрите, под Багдадом. Я сказал командиру, что с вероятностью девяносто девять на сто ребята попадут в засаду. Отгадайте, что произошло? Они попали в засаду, и их расстреляли из миномета. Среди них погиб мой приятель Джимми Донадио.

Он умолк. Смотрел прямо перед собой, сжимая руль обеими руками. Потом продолжил:

– Хороший парень, должен был скоро вернуться домой. У него остался ребенок, которого он никогда не видел. Я любил его, как брата. И потерял. Я набросился на командира – ударил головой. Сломал ему нос.

– Ну и дела, – сказал я, – черт возьми, не могу вас винить. Получается, вы попали под трибунал, или как это называется у военных?

Он пожал плечами:

– Мне повезло, что меня не отправили в тюрьму в Левенуэрте. Никто из командования даже не посчитал нужным разобраться, что именно произошло той ночью, и уж конечно они не хотели, чтобы в разбирательство был вовлечен Отдел криминальных расследований. Это, знаете ли, плохо сказывается на моральном облике солдат. И, что еще важнее, может стать источником негативного пиара. Так что все решилось очень просто – увольнение с лишением прав и привилегий.

– Дела, – сказал я еще раз. Я не был до конца уверен, что знаю, что такое Отдел криминальных расследований в армии, но счел за лучшее не спрашивать.

– Ну а вы работаете юристом или что-то вроде этого? – спросил мой собеседник.

– Менеджер по продажам.

– Где?

– В Entronics. В Фрэмингеме.

– Круто. Можете организовать мне скидку на плазменную панель?

Я заколебался:

– Я не продаю их в розницу, но, возможно, мне удастся что-нибудь придумать.

Он улыбнулся:

– Я шучу. Не могу себе позволить такую вещицу, даже по оптовой цене. Я обратил внимание на вашу бейсбольную перчатку. Классная. Такими пользуются профессиональные игроки. Выглядит совершенно новой. Только что купили?

– Да нет, ей около двух лет, – смутился я, – подарок жены.

– А-а. Играете?

– Редко. В основном за команду нашей компании. Софтбол, не бейсбол, но моя жена не понимает разницы.

По правде говоря, наша команда была сборищем дилетантов. Список наших проигрышей напоминал печально знаменитую полосу неудач команды Baltimore Orioles в сезоне 1998 года.