Связующие узы - Филипп Марголин Страница 3

Педро оглянулся по сторонам. Все налетчики были мертвы, кроме него самого, троих "приготовишек" и вожака банды черномазых, который оказался тяжело ранен и теперь катался по полу, корчась от боли.

– Было круто, – прошептал парень в очках в роговой оправе с благоговейным восторгом.

– Отлично сработано, – согласился толстяк, – особенно когда ты описался.

– Их мой приемчик классно отвлек, ведь так? – сказал тощий, широко улыбаясь.

Толстяк сделал вид, что принюхивается, и махнул рукой перед носом, заметив:

– Их-то, возможно, и отвлекло, а вот мое обоняние, боюсь, привлекает.

– Да ну тебя! – Худощавый рассмеялся, и оба парня взмахнули руками в победном жесте.

Педро взирал на них из-за дивана в глубочайшем изумлении.

Затем худощавый подошел к раненому черномазому, стонавшему от боли. Парень широко и удовлетворенно улыбался:

– Ой, извините, мы вам, как видно, причинили боль?

– Имел я тебя в жопу... – едва смог выдавить раненый.

– Откровенно говоря, сэр, не думаю, что у вас в вашем нынешнем положении встанет.

Толстяк расхохотался.

– Прикончи его, – посоветовал "полутяжеловес", и в голосе парня прозвучал стальной холодок. – Нам нужно отсюда выбираться.

– Спокойнее, спокойнее, – сказал худощавый, обходя жертву вокруг, нацеливая пистолет на разные части тела черномазого и приговаривая: – Эни мени мини мо.

– Кончай придуриваться! – крикнул толстяк.

– Черт, какой же ты зануда! – ответил худощавый, прострелив раненому коленную чашечку так, что у негра вырвался жуткий душераздирающий вопль.

Парень вновь расхохотался:

– О, какой у вас голос, сэр! Вы берете такие высокие ноты! – Но улыбка сползла у него с лица, когда он взглянул в глаза поверженному бандиту. – Ты, наверное, состоял в клубе хористок у себя в школе? А, козел?

– Да ради Бога, кончай с этим дерьмом и пошли! – рявкнул "полутяжеловес" и дважды выстрелил в голову орущему негру.

Педро пытался не показывать собственный страх. Если ему суждено умереть, то он должен умереть как мужчина.

"Полутяжеловес" повернулся к Арагону:

– Собирай свою наркоту.

Педро подумал, что он неправильно расслышал сказанное.

– Мы должны уходить. Копы нагрянут с минуты на минуту.

Значит, они не собираются его убивать! Ноги Педро внезапно сами собой задвигались. Он побежал в заднюю комнату. Там на полу лежал Бенни с дыркой посредине лба. В углу валялся труп его телохранителя. Педро с трудом удалось оторвать взгляд от жуткого зрелища, и он начал складывать в чемодан запасы наркотиков. Закончив, Арагон вернулся в большую комнату.

– Паинька! – крикнул толстяк.

– У нас твои деньги, – обратился худощавый к Педро. – Мы можем продолжить нашу сделку.

Арагон не знал, что сказать, пребывая в полном замешательстве.

– И ты у нас в долгу, амиго, – сказал толстяк. – Ты бы уже сейчас был мертвецом, если бы не наша расторопность.

Педро не отрываясь смотрел на "ягуар", стоявший во дворе.

– Да не знаю я, мужики. Боюсь, что вы попали в серьезный переплет. Копы без труда найдут вашу машину.

"Приготовишки" переглянулись и залились хохотом.

– Не беспокойся, браток, – заверил его худощавый. – Она не наша, мы ее украли.

Педро подумал, что ему бы уже пора перестать удивляться. Эти парни скорее всего были какими-то инопланетянами. И тут толстяк положил руку ему на плечо. Одного взгляда в глаза Арагону оказалось достаточно, чтобы понять: все происшедшее здесь и в "Пентхаусе" было своеобразным спектаклем. И от подобной мысли Педро стало еще страшнее, чем в те минуты, когда ему угрожала почти неминуемая смерть.

– Мы могли бы убить тебя и забрать твою наркоту, – сказал толстяк спокойным и уверенным тоном, – но подобный поступок был бы весьма недальновиден с нашей стороны. Единственное, к чему мы стремимся, – это к взаимовыгодному сотрудничеству, которое принесет нам всем много-много денег.

Худощавый пожал плечами:

– Если наше предложение тебя не устраивает, забирай свои вещички – и вали отсюда.

– Ну, что скажешь, Педро? – спросил "полутяжеловес". – Хочешь подзаработать?

Арагон вспомнил о женщине из своего сна и о чистом белом пляже.

– Давайте обсудим где-нибудь все наши дела поподробнее, – ответил он.