Эффект Марко - Юсси Адлер-Ольсен Страница 29

Зима 2010 года – весна 2011 года

– Сколько на это потребуется времени? – спросил Марко, показывая на свою одежду. Более солидный работник экспресс-прачечной развел руками в стороны и покачал головой. «Что ты имеешь в виду?» – говорил его взгляд.

– Сколько потребуется на то, чтобы привести все это в порядок? – пояснил Марко и принялся стягивать рубашку через голову.

– Эй-эй, остановись, приятель. – Мужчина откинул голову назад, словно пораженный зловонием концентрированного аммиака. – Мы не будем чистить одежду, пока ты собираешься тут ждать. Естественно, ты не сможешь сидеть в нашем заведении в чем мать родила, на что ты рассчитывал?

– Да, но у меня нет другой одежды.

Позади вешалки с многочисленными полиэтиленовыми чехлами раздался какой-то грохот, и ряд пальто отъехал в сторону.

Мужчина, теперь стоявший и смотревший на него из-за прилавка, был не столь женственный, как первый, но тоже довольно женоподобный. Марко с первого взгляда признал в них парочку геев. По улицам такие обычно ходили с маленькими сумочками на ремешке, обмотанном вокруг запястья, крепко прижимая их к себе. В их ухоженных мягких руках всегда находились изделия из натуральной кожи, содержимое которых представляло немалый интерес для опытного карманника. Однако геи имели обыкновение проявлять большую осторожность, чем другие люди, и в этом заключалась оборотная сторона потенциально удачной охоты. Возможно, кривые взгляды, бросаемые в их сторону на протяжении многих лет, научили их настороженности и бдительности. Возможно, они просто лучше заботились о своем имуществе, чем большинство людей. Марко никогда не мог разгадать их загадку.

– Кай, он, кажется, вполне миленький, – обратился мужчина из-за чехлов к своему партнеру. – Может, все-таки дадим ему шанс? Гляди, у него книжка под мышкой, настоящий книжный червь… Ну разве ж он не положительный малый? – Он обнажил пару торчащих клыков и повернул доброжелательное лицо к Марко. – А оплата? У тебя деньги-то есть, малыш?

Марко протянул ему купюру. Возможно, этого было недостаточно, он понятия не имел о расценках.

– Сто крон. – Мужчина улыбнулся. – Ну, мы наверняка сможем подыскать тебе кое-что на время. В наши дни люди то и дело забывают прийти за своими вещами; ну да, может, просто не хотят… потому-то мы и берем аванс. Если тебе интересно мое мнение, я называю это разгильдяйством.

И Марко снабдили недавно почищенной одеждой из задней комнаты и даже позволили остаться при своих ста кронах. Они уверили его, что если он придет за своей одеждой через пару дней, она наверняка будет готова, несмотря на то что, судя по всему, это была самая перепачканная одежда из всей, что им приносили до сих пор. А то, во что его одели, он может оставить себе, так как оно провисело у них в каморке уже больше года, а более длительной гарантии хранения они не предоставляли.

Двое мужчин хлопнули друг друга по рукам, когда Марко выходил, мальчик видел это в оконном отражении. Наверное, он привнес в их бытие свежую струю.

По крайней мере, они в его – уж точно.

* * *

Жить на улице было сложно, особенно поначалу, когда Марко испытывал голод сутками напролет. Однако он научился выкручиваться, не совершая преступлений: брался за любую случайную работу, которая подворачивалась. Первый раз в пять часов утра предложил пекарю вымыть окна, за что получил огромный пакет булочек. С ними он пошел в кофейню и обменял там на кусок хлеба с сыром, теплое питье и возможность вымыть полы. И в результате стал сразу на пятьдесят крон богаче.

Постепенно блуждания между заведениями обеспечили ему целую сеть работодателей, дававших возможность подработать. Он выполнял мелкие поручения, помогал донести тяжелые сумки от супермаркета до машины, рвал картонные коробки и выкидывал их в мусорные контейнеры, несмотря на то что губы синели, а руки дрожали от сумасшедшего холода, охватившего в то время страну.

В течение нескольких недель Марко шатался по грязи и слякоти от магазина к магазину, поднимался и спускался по множеству лестниц. Часто выполнял трудные и тяжелые поручения – например, когда какая-то сумасшедшая женщина просила его поднять на пятый этаж коробку с продуктами на целую неделю, и при этом никогда не открывала дверь, а просовывала деньги сквозь вонючую почтовую щель. Как-то он затаился на лестнице, и женщина вышла за коробкой, полуголая, с въевшейся в кожу грязью.

– Что ты вытаращился, тощий окунь? – крикнула она, погрозив ему загибающимися черными ногтями.

С этой стороной Дании Марко никогда прежде не сталкивался.

Он выполнял любую работу – и делал ее слишком добросовестно для того, чтобы отделаться от него не заплатив; это понимали большинство из тех, кто пользовался его услугами. Так что через некоторое время Марко начал «заколачивать реальные бабки», как выразилась бы Мириам.

И эти деньги принадлежали ему, и только ему.

Работа с восьми утра до десяти вечера по всем дням, кроме воскресенья. Шестьдесят крон в час за работу, связанную с магазинами, семьдесят крон за расклейку плакатов в округе. Всего выходило больше пятнадцати тысяч в месяц, и деньги эти скапливались, так как Марко не снимал жилье и не тратился на еду и одежду. В настоящее время он носил то, чем снабдила его одна женщина в пиццерии, посчитавшая, что одежда на нем висит слишком свободно.

– Ты настоящий латино, малыш. Не стоит это скрывать. Возьми-ка вот это. Вещи Марио. Месяц назад мы отправили его обратно в Неаполь. – И все за прилавком завизжали от смеха, как будто хоть кто-то из них когда-нибудь бывал в Италии.

Поначалу Марко ночевал по каким-то углам, как делал и раньше. Но он понимал, что скоро нужно будет положить этому конец, так как опасаться следовало не только холода. Несмотря на то что бо́льшая часть его сбережений находилась в другом месте, на улицах было полно невежественных скотов, которые могли напасть и ради гораздо меньшей суммы. Например, его семья не погнушалась бы так поступить.

Геи из прачечной избавили его от случайных ночевок. То ли они видели, как он лежит в углу на станции «Нордхавн», то ли слышали о его ситуации от посторонних. Только как-то в конце января они остановили его с обеспокоенными взглядами.