Хромосома-6 - Робин Кук Страница 29

– Наверное, и штат для этого нужен большой? – сказал Раймонд.

– Мы сократились до одной медсестры, – вздохнула миссис Очинклосс. – В наши дни трудно найти что-то подходящее.

Ну да, как же, как же, подумал про себя Раймонд. Одна сестра на четыре смотровых кабинета – это значит, что наш доктор борется из последних сил. Однако вслух свои мысли Раймонд не высказывал. Вместо этого он окинул взглядом тщательно оклеенные обоями стены и произнес:

– Я всегда восторгался такими вот – старая школа! – частными клиниками на Парк-авеню. Они так благородны, так безмятежны. Не могут не вызывать чувства доверия.

– Уверена, наши пациенты именно это и чувствуют, – согласно кивнула миссис Очинклосс.

Открылась внутренняя дверь, и в приемную вышла увешанная драгоценностями, богато одетая пожилая дама. Болезненно худосочная, она перенесла столько подтяжек, что рот у нее растянуло в неестественной улыбке. За дамой следовал доктор Уоллер Андерсон.

Взгляды Раймонда и Уоллера мимолетно скрестились, пока доктор провожал пациентку к регистратору и давал указания, когда примет ее в следующий раз.

Раймонд оценивающе оглядел доктора. Тот был высок ростом и вид имел благородный, каким, по мнению Раймонда, был наделен и он сам. Правда, Уоллер не был загорелым. Более того, землистый цвет кожи, печальные глаза, впалые щеки придавали его лицу напряженное выражение. Для Раймонда все эти детали сливались в единый знак: доктор Андерсон переживал тяжкие времена.

Тепло распрощавшись с пациенткой, Уоллер махнул рукой, предлагая Раймонду следовать за ним, и повел его по длинному коридору, куда выходили двери смотровых. В самом конце коридора открыл еще одну дверь и пригласил Раймонда в свой личный кабинет. Войдя в него следом за гостем, плотно закрыл дверь.

Представился Уоллер радушно, но с явной сдержанностью. Принял у Раймонда шляпу и пальто, аккуратно повесив их в маленький шкафчик. Спросил:

– Кофе?

– Непременно, – ответил Раймонд.

Спустя несколько минут, когда оба попивали кофе: Уоллер за своим письменным столом, а гость в кресле напротив, – Раймонд открыл кран своего красноречия:

– Трудные настали времена для практикующих медиков.

Уоллер издал звук, похожий на смешок, но начисто лишенный юмора. Сказанное гостем его явно не позабавило.

– Мы можем предложить вам способ существенно увеличить ваши доходы наряду с предоставлением избранным пациентам услуг на грани искусства, – продолжил Раймонд. Произносил он по большей части много раз опробованную речь, которую за долгие годы отшлифовал до блеска.

– Есть в этом что-либо незаконное? – прервал его тираду Уоллер. Тон его был серьезным, едва ли не раздраженным. – Если есть, то меня ваша затея не интересует.

– Ничего незаконного, – речь Раймонда звучала убедительно, – просто исключительно конфиденциально. Когда мы с вами говорили по телефону, вы соглашались с тем, что о нашей беседе будут знать только три человека: вы, я и доктор Дэниел Левитц.

– До тех пор, пока мое молчание не является пособническим или само по себе преступным, – уточнил Уоллер. – Меня не проведешь и в соучастники не затащишь.

– Беспокоиться нет оснований. – Раймонд улыбнулся. – Однако если вы решитесь и присоединитесь к нашей группе, вас непременно попросят подписать письменное обязательство относительно конфиденциальности. Только после этого вы будете посвящены в специфические тонкости дела.

– Подписать обязательство для меня труда не составит, – заверил Уоллер. – При том условии, что я не нарушаю никакого закона.

– Вот и хорошо, – сказал Раймонд. Он поставил кофейную чашечку на край стола Уоллера, освобождая себе руки. Раймонд истово верил, что жестикуляция очень важна для убеждения. Начал он с рассказа о том, как семь лет назад случай свел его с Кевином Маршаллом, который выступил на национальном совещании с сообщением о гомологической транспозиции хромосомных частей между клетками, привлекшим весьма незначительную аудиторию.

– Гомологическая транспозиция? – переспросил Уоллер. – А это что еще за дьявольщина? – Медицинское образование он получил еще до революции в молекулярной биологии и «новомодных» терминов не понимал.

Раймонд терпеливо объяснил, использовав для примера отростки хромосомы-6.

– Значит, этот Кевин Маршалл разработал способ, как изъять кусочек хромосомы из одной клетки и заменить им такой же кусочек в том же месте в другой клетке?

– Именно так, – подтвердил Раймонд. – И для меня это было как прозрение. Я сразу же увидел возможности клинического применения. Вдруг появилась потенциальная возможность создать иммунологического двойника любого индивида. Как, я уверен, вам известно, отросток хромосомы-шесть содержит главный комплекс тканевой совместимости.

– Как однояйцевый близнец, – заметил Уоллер, интерес которого к делу явно нарастал.

– И даже лучше, чем однояйцевый близнец, – уточнил Раймонд. – Иммунологический двойник создается у животных подходящего размера и вида, которыми можно пожертвовать в любой момент. Очень немногим людям повезло бы иметь готового к жертве однояйцевого близнеца.

– А почему это не было опубликовано?

– Доктор Маршалл сделал все, чтобы его работа была опубликована, – сообщил Раймонд. – Однако оставались кое-какие незначительные детали, которые он хотел бы проработать. На совещании его заставил выступить с сообщением его декан. К счастью для нас!

Выслушав доклад, я познакомился с автором и уговорил его обойтись без оглашения. Мне это стоило немалых трудов, но чашу весов в нашу пользу склонило то, что я пообещал доктору Маршаллу лабораторию, о какой он только мог мечтать и в дела которой не будет никакого вмешательства со стороны научного начальства. Я гарантировал, что он получит любое оборудование, какое и сколько захочет.

– У вас была такая лаборатория?

– Тогда еще не было, – признался Раймонд. – Получив его согласие, я тотчас связался с одним из международных гигантов биотехнологии, который останется безымянным до тех пор, пока вы не присоединитесь к нашему проекту. С некоторым трудом мне удалось продать фирме идею креативного маркетинга данного феномена.

– И как же это делается? – поинтересовался Уоллер.

Раймонд сильно подался вперед и, глядя глаза в глаза Уоллеру, сказал:

– За некоторое вознаграждение мы создаем для клиента иммунологического двойника. Как вы можете себе представить, вознаграждение значительное, но не умопомрачительное, если учесть, какой достигается покой в сознании. А вот на чем мы действительно делаем деньги, так это на ежегодной плате, которую клиент должен вносить за содержание своего двойника.

– Как бы вступительный взнос, а затем отчисления, – переиначил Уоллер.

– Можно и так рассматривать, – согласился Раймонд.