Портрет Мессии - Крейг Смит Страница 29

Во всяком случае, ему хотелось в это верить. Он мог бы уговорить себя, смириться с тем, что случилось. Парни им, безусловно, противостояли плохие. Но все это пришлось Итану не по душе, и он не хотел, чтобы подобное повторилось. И поступил честно, сказав Кейт всю правду. В ее мире не существовало завтра, не было никаких долгосрочных обязательств. Он это знал. Он принимал ее такой, как есть, понимал, что ничего изменить невозможно, и не думал, что она когда-нибудь успокоится, начнет жить нормальной жизнью. Кейт происходила из богатой титулованной семьи, жила в мире роскоши и привилегий, о которых большинство женщин даже представления не имели. Но единственное удовольствие Кейт доставляло чувство риска. В своем деле она была хороша, это бесспорно. Возможно, ее так никогда и не поймают, но дело даже не в этом. Проблема в том, что Итан утратил вкус к этим занятиям с той самой секунды, когда увидел, как застрелили в библиотеке человека. Некогда ему казалось, что он на все готов ради Кейт. На все! Но теперь, как выяснилось, есть предел.

— Я думал, Кейт с нами поужинает.

Итан поднял глаза и увидел стоящего в дверях Шона. Он не слышал, как его друг поднялся по лестнице. Ни шагов, ни поскрипывания ступеней, ничего. Он даже не знал, сколько времени просидел вот так за столом, пытаясь расставить все по местам.

— Знаешь, мы с ней только что расстались.

Шон улыбнулся, думая, что напарник шутит.

— Ты меня разыгрываешь.

Итан покачал головой. Он не шутил.

— У нее появился другой парень?

Да, именно так, подумал Итан. Только тот другой парень был мертв вот уже почти десять лет.

— Да нет, не в том дело, — пробормотал он. — Просто…

— Вы так подходили друг другу. Прекрасно смотрелись вместе. Но если не другой парень, тогда что?

— Хочешь купить этот магазин?

— Этот магазин? Еще бы, конечно, вот только мне не по карману. Сам знаешь, сколько я зарабатываю.

— Так хочешь или нет?

— Конечно хочу.

— Сделаю тебя партнером за тысячу франков. Ты будешь вести бизнес, выплачивать мне ренту за здание.

— Да нет, это просто безумие какое-то! А как же имущество? Ведь у тебя тут, в книгах, целое состояние!

— Тогда посчитай. И выплатишь, когда сможешь.

— Ты отдаешь мне свой бизнес? Так, что ли? Да что с тобой стряслось, скажи на милость?

— Думаю, самое время начать новую жизнь.

Озеро Бриенц

8 октября 2006 года

Ранним утром, в воскресенье, Мэллой сел на первый поезд из города. Через четыре часа и шесть пересадок, окончательно убедившись, что хвоста за ним нет, а если и был, то он избавился от него, Мэллой прибыл в небольшой городок Бриенц и как раз успел на почтовый автобус, направляющийся в предгорья Альп. Уже в горах он вышел на третьей остановке и двинулся через лес.

Впервые оказавшись в Цюрихе, Мэллой устроился на работу внештатным редактором и переводчиком. Время от времени он также читал лекции в коммерческих школах, что обеспечивало небольшой, но стабильный доход — во всяком случае, достаточный, чтобы оправдать богемный стиль жизни. Он постоянно давал объявления в одну цюрихскую газету, чтобы не вызывать лишних подозрений в законности его деятельности, и обычно брался за любую предложенную работу. Для него была важна занятость в дневное время — оправдание доходов плюс свободное передвижение. Редактура подходила как нельзя лучше. Он мог свободно распоряжаться своим временем, кроме того, заказ можно и отложить ненадолго, если того требовала его настоящая работа. Мало того, это позволило ему войти в круг цюрихских интеллектуалов.

Однажды, примерно через год после приезда, когда он уже вошел в колею и начал заводить знакомства с людьми, работавшими в цюрихских банках, ему позвонила некая женщина и спросила, возьмется ли он отредактировать ее рукопись. Независимый ученый с большим состоянием, графиня Клаудия де Медичи не вызвала у него подозрений, и причина, по которой она обратилась именно к нему, — тоже. Исследовательница уже опубликовала одну свою книгу на итальянском и теперь готовила английскую версию. Прежде чем показать ее американскому издателю, она хотела бы, чтобы рукопись прочел и при необходимости внес правку носитель английского, причем с редакторским опытом. Мэллой ответил, что не является специалистом в области истории или религии, и рекомендовал ей других людей, к которым можно обратиться, но графиня перебила его. Деньги для нее не проблема, и она не желает, чтобы над рукописью работал кто-то другой. Ей нужен только он.

Так и началась эта игра. Мэллой спросил, каким образом она его нашла. Порекомендовал один друг. А у этого друга есть имя? Да, конечно, но графиня не считает удобным называть его. В этот момент Мэллой как раз и подумал, что Клаудия де Медичи совсем не та, за кого себя выдает. Впрочем, она его заинтриговала. Он взял рукопись и принялся добросовестно редактировать ее за свою обычную плату.

Мэллой не слишком разбирался в вопросах религии и почти ничего не знал о происхождении христианства — его не слишком занимала эта тема. Все изменилось, как только он начал работать над рукописью. Можно назвать это чувством ответственности, профессиональным интересом, даже страстью. Как бы там ни было, но написанная графиней книга просто очаровывала. Автор так рассказывала об улицах древнего Иерусалима, точно ходила по ним сама. Она объясняла, что значило быть евреем во времена римского владычества, а затем с той же выразительностью описывала чувства римского солдата, оказавшегося вдалеке от дома, от своей культуры, без жены и семьи.

Мэллой не боялся увлечься религией; в этих вопросах был убежденным скептиком. Тем не менее книга вызвала у него огромный интерес не только к истории Ближнего Востока, но и к истории в целом. Закончив работу, он отправил графине рукопись по почте, как они договаривались, и приложил к ней счет.

Однако, к его удивлению, графиня де Медичи так и не заплатила. И, как человек деловой, Мэллой был вынужден отправить ей напоминание. На это он получил ответ, с пространными извинениями, впрочем, деньги так и не поступили. Правда, внизу была приписка: если он сможет найти время и приехать в Интерлакен, она будет счастлива пригласить его на ланч в отеле «Юнгфрау», где сможет лично принести свои извинения за доставленные неудобства и произвести полный расчет.

Мэллою нигде не удалось найти снимков графини, и в нем проснулось любопытство. Ланч — неплохая идея, прекрасный повод увидеть наконец эту загадочную даму. Когда они встретились, он не знал, что и подумать. Она оказалась значительно старше его — где-то от тридцати пяти до сорока. У него сложилось впечатление, что он никогда прежде не встречал женщины, столь сдержанной в манерах и самодостаточной.

За ланчем она рассказала несколько забавных анекдотов из эпохи Тиберия, точно говорила о живом человеке, а не об исторической личности. Она даже упомянула мелкие, по ее словам, неточности в трудах Тацита и Светония. Графиня держалась столь уверенно, что это завораживало и убеждало в справедливости каждого ее высказывания.